Прикосновение к огню

— Что будем делать? — спросила она.

Он приоткрыл глаза.

— Вроде все уже переделали.

Она засмеялась.

— Только то, что знали, то и переделали, но знаем-то мы наверняка не все. Ну так что мы все-таки будем делать?

— Давай переделаем то, чего не знаем.

— Не искушай. Я уже не молодая, чтобы кувыркаться днями напролет.

Витакер приподнялся.

— Почему «кувыркаться»?

— А что? — Она сонно оглядела их голые тела на белых простынях. — Как это еще назвать? Трахаться?

— Любить друг друга.

У нее слипались глаза.

— Я слышал, как Киф и Кэлси строили планы. Ты, говорят, переедешь жить к нам, когда наш дом отремонтируют, а Вейд с Блэр будут жить у вас в доме.

Лу резко села.

— Что?!

— А что? По-моему, очень разумно рассуждают. Они решили, что мы скоро поженимся. Я всегда осуждал сожительство в грехе, и дети это знают.

— Разве нельзя подождать? — нерешительно спросила Лу.

— А чего ждать? Я тебя люблю, дети тебя просто обожают, времени у нас не так много осталось, а я хочу еще успеть с тобой как следует…

— Но зачем жениться?!

— Тебя послушать, так можно подумать, что замужество — это неизлечимая болезнь.

— Послушай, я уже настроилась жить в одиночестве до самого конца, и мне трудно быстро привыкнуть к изменению планов.

Он открыл было рот, но тут его пейджер прервал важный разговор. Пришлось ему со вздохом вставать и быстро одеваться, бегая по разным углам в поисках разбросанной в беспорядке одежды.

— Джеймс, это… Да. Что слу… Не может быть! Где?! Буду там через десять минут. Задержи самых первых свидетелей до моего приезда. Что?! Боже милостивый!!

Лу тоже встала с постели и начала одеваться. Когда поток ругательств Витакера стал ослабевать, она уже завязала шнурки и вытаскивала сумочку из-под шкафа.

— Где на этот раз? — спросила она.

— В нижних кварталах. Мебельный магазин на Хай-стрит.

Он наконец застегнул рубашку и провел руками по еще влажным волосам.

— Все, поехали.

Едва выйдя за порог, Лу увидела вдали большой столб дыма, поднимавшийся высоко в небо. Витакер взял ее за руку, потянул вперед и втолкнул в машину. Через мгновение он уже вел «короллу» по Строуфорд-стрит, обгоняя все попутные автомобили. Украдкой глянув на него, Лу заметила, как крепко он сжимал зубы.

— Успокойся, — сказала она. — Ты же на работе и должен сохранять хладнокровие.

— А ты бы не потеряла хладнокровие, если бы знала, что свидетели слышали крики внутри горевшего дома? — спросил Витакер.

Лу напряглась на сиденье.

— Это он? Он сам сгорел? Огнепоклонник.

— Пока неясно. Пока еще не известно, что это поджог, а не самовозгорание.

— Ты думаешь, это его работа? — спросила она.

— Думаю, да. А точно узнаем из программы новостей, правильно?

Она погладила его по руке.

— Если ты потеряешь хладнокровие, он победит.

— Похоже, он всегда побеждает.

Витакер не смотрел на нее, и она убрала свою руку. Невнимание больно ранило ее; гораздо больнее, чем она могла себе представить всего несколько часов назад. Лу замолчала и стала смотреть на черную колонну дыма, колебавшуюся от ветра и как будто приветствующую ее.

Да, это дело рук Огнепоклонника. Она чувствует.

Когда они приблизились, стало видно, что пожарные держат ситуацию под своим контролем.

Витакер свернул перед полицейской машиной, блокирующей дорогу, и остановился.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спросила Лу.

Он холодно посмотрел на нее отсутствующим взглядом.

— Езжай домой. Немедленно!

— Но…

— Я сказал «немедленно». Лу, хоть раз в жизни не упрямься.

Она заглянула ему в глаза, увидела там одну черноту и кивнула.

— Хорошо. Я сделаю, как ты скажешь.

Он вышел из машины и направился к полицейскому, предъявил пропуск и был допущен на место преступления.

Лу посмотрела на горевший дом. Там уже кто-то погиб. В воображении возникла картина: человек мечется от окна к окну, от двери к двери, задыхается в дыму, опаляется огнем, хочет найти выход, но, в конце концов, попадает в тупик…

Она тряхнула головой, прогоняя страшное видение. Но воображаемые крики еще долго звенели у нее в ушах.

Наблюдает ли Огнепоклонник за этим пожаром? Стоит ли он где-то рядом? Интересно, каково ему было бы стоять и слушать крики человека, которого он нечаянно обрек на смерть?

Если сгорел не он, то она желает ему провалиться сквозь землю, прямо к черту в зубы. В аду ему должно понравиться. Там должно быть полно огня, столь любезного его сердцу. Там он почувствовал бы, что значит заживо сгореть.

В мигающем свете сигнальных огней часы показывали десять часов двадцать минут. Почти в то же самое время погиб Джордж Фаган. Пришел новый день и принес новую смерть.

Несмотря на близость огня, Лу почувствовала озноб. Пересев на место водителя, она завела мотор и развернула «короллу».

25

В доме ее ждала бурная встреча. Все одновременно что-то говорили, Шаму старалась лизнуть всех в нос, а Лу пыталась разобрать, чего от нее хотят, и не уронить то, что держала в руках: сумочку, хозяйственную сумку, пакет и «дипломат». В конце концов она в отчаянии бросила вещи на пол и подняла руки, призывая всех замолчать.

— Тихо, — закричала она, улучив момент относительной тишины.