Прикосновение Хаоса

— Ну конечно! Монтаж. — издевался голос. — Зато какой качественный. Может быть она из-за монтажа отказала тебе во встрече?

Венский, как игральные карты из колоды, скидывал на стол одну фотографию за другой.

— Она действительно довольна. Они разговаривают и ей нравиться его общество! А он, сидит напыщенный петух, на жерди. Лена…да как же так…ведь он…

— Он богат, успешен, знает чего хочет. Он не пропадает на несколько месяцев, разбираясь в своих чувствах. Она сделает её счастливой и она понимает это.

Александр сжал в кулак невидимого собеседника, стараясь расплющить его, но тот не унимался.

— Доигрался, воин? Потерял женщину. А этот на фото не дурак, он не упустит своего.

Венский закрыл глаза. Тусклый свет сделался невыносимо тусклым, лицо Доктора превратилось в серое безликое пятно, стены, пол, потолок источали промозглую сырость и вонь. Венскому захотелось встать и он встал. Он выпрямился во весь рост, напрягая все свои мускулы. Он никуда не смотрел и ничего не видел, он ничего не слышал и не чувствовал, кроме невыносимой боли и бездонного разочарования. Его затрясло как от ледяного холода.

Пустота! Пустота и бессмысленность! Растерянность….в груди ныло, живот скрутил жгучий спазм, в голове бесконечно быстрым хороводом вертелись решения, которые он даже не успевал понять.

— Почему? Почему он? — вопросы, на которые не требовалось ответов, — Он обманет…он не даст тебе счастья…

— Он лучше тебя! Ей с ним будет хорошо! Она будет проводить яркие дни и тёплые ночи в его объятиях.

Безумными глазами Венский нервно стал присматриваться, стараясь разглядеть, паскудника, играющего с ним в кошки мышки. Взгляд скользнул поверх Доктора, и тот озираясь стал пятиться.

— Кого ты здесь хочешь увидеть, дурачок? — хихикало внутреннее я. — Я не снаружи, я внутри, и если хочешь достать меня, то пойди и повесься. Ха–ха! Вот они то будут довольны. Нет Венского, нет проблем, путь к счастью свободен…

Сжатый до белизны в пальцах кулак яростно саданул по столу. Откуда-то извне возникла приглушённая боль в руке. Венский вновь занёс кулак над столом, что бы усилить боль — он этого заслужил. Грохот сухой столешницы, слетающей со своего места, звук хлопающей двери.

— А ну сядь! — раздался сзади крик Чубайса. — Чего в камеру захотел?!

Заболоцкий сделал полицейскому знак, и тот чуть помедлив, пожал плечами, и в развалку вышел из кабинета.

Венский сидел спокойно. Дыхание его выровнялось. Шок от увиденного исчез и теперь лишь ненависть и ярость угнездились в сердце, выкинув оттуда за ненадобностью, остальные чувства.

Заболоцкий, что-то говорил, говорил тихо и убедительно. Александр плохо понимал его, но главное было ясно и это единственное в чём он был согласен с Доктором.

Ридгер, должен умереть!

Глава 43

«Всякая стена — это дверь»

Они шли неспешно. Амалак чуть впереди, Титан следом, внутренне возмущаясь, слишком медленному, слишком степенному и открытому походу. Его нетерпение то и дело подталкивало сделать замечание старику, но он сдерживался.

Ущелье закончилось. Теперь они двигались узкой хоженой тропой, ведущей к вершине хребта и не было никаких сомнений, что времени отведённого Амалаком на выполнение задуманного, определённо будет мало.

Чахлые берёзовые рощи и заросли кустарника, становились всё более редкими и Титан отлично понимал, что высокогорные луга, не скроют от посторонних, зорких глаз — путников, один из которых, никак не походит на уроженца здешних мест.

Ни чистота рассвета, ни пьянящий запах трав, ни прозрачная тишина не воодушевляли воина. То, что вчера вызывало восхищение, сегодня превратилось в чужую, враждебную и коварную среду. Сейчас для него не существовало ветвистых деревьев, гибкой душистой травы, диковинных соцветий, на фоне ярко–голубого неба, залитого ласковым светом утреннего солнца. Красота превратилась в отвлекающие факторы, тишина сделалась предательской, а покой, ослабляющий бдительность, стал невыносимо нервозным. Лишь целесообразность, безопасность и итог миссии, вытеснившие остальное, заняли главенствующие позиции в его разуме. Он был собран, нацелен на результат и не позволял глупым пустякам отнимать хоть сколько-нибудь драгоценной энергии, необходимой для главного.

Медлительность Амалака — единственное, что заставляло сбоить, четко выверенный механизм, в который превратился Титан на время похода. Это давало шанс врагу застать его врасплох, и следовательно уменьшало возможность положительного исхода дела.

— Тебе следует быть порасторопней. — сдержанно обратился он к старику, стараясь не выдавать своего волнения.

Амалак остановился. Несколько секунд он стоял спиной к Титану, затем повернулся и с явным укором произнёс.

— Либо ты доверяешь мне, либо нет. Другого пути для тебя не будет.

— Но… — волнение Титана, своевольно попыталось вырваться на свободу.

— Я никогда не обещаю того, чего не в состоянии совершить. — остановил его порыв Амалак. — Следуй за мной, и я сделаю, что пообещал. Твои сомнения будут только мешать.