Прикосновение Хаоса

Но даже теперь, когда он выстроил правдоподобную версию происходящего, чего-то не складывалось. Александр мог списать улыбку погибшего от его руки, на собственное переутомление и мнительность. Он мог предположить, что кто-то в службе играет не чисто, и имя исполнителя теперь известно родственнику покойного. Да же, то, что заказ на устранение Славина был сделан в интересах частного бизнеса, а не в целях безопасности государства, и то, что Заболоцкий, мог ничего не знать об этом, то же возможно объяснит ситуацией в стране в целом и разгулом коррупции.

Но, девушка!?

Несчастная, доставленная им в больницу с простреленным животом…Как объяснить, и как увязать это событие со всеми остальными. В том, что это не случайное совпадение, Александр не сомневался. Он вообще не верил в совпадения, а то, что произошло в Малине, было явной подставой, мастерски спланированной и безукоризненно выполненной. И очень трудно приплести к этой истории брата Славина…Хотя…почему нет? Может быть он действительно извращён в методах достижения цели, и желает не просто наказать Венского, а заставить помучаться перед тем, как отправить на тот свет, или упечь за решётку лет на двадцать….Но, всё равно, что-то не сходится, как-то всё слишком притянуто.

Александр чувствовал, что может серьёзно заплутать в догадках, и теперь просто необходим план дальнейших действий, что бы не завести себя в дебри, из которых выбраться будет куда труднее, чем забраться.

По утрам город тих и безмятежен. Горожане уже разъехались по офисам и предприятиям, некоторые наоборот вернулись после ночных смен в свои квартиры и мирно отдыхают, а те, кто проводит жизнь в праздном безделье, безмятежно спит сладким сном.

Однообразные дворы, дорожки, закатанные в асфальт, деревья, шелестящие листвой на лёгком ветру, лай дворовой собаки, потерявшей на время осторожность, одинокий скрип подъездной двери. Звуков не много, звуки отчётливы и выразительны. В такой тишине, слишком много свободного места. Мозг горожанина, привыкший обрабатывать огромное количество информации, поступающей буквально отовсюду, в это время либо принимает неизбежность и даёт возможность человеку расслабиться, либо заставляет напрячься, в нервном ожидании активных действий.

Венский твёрдо ступал, на не успевший нагреться, асфальт, и шаги его, будто оглушительное и монотонное тиканье старинных часов, разносились по округе, на невероятное расстояние. Хорошее время для преследования, и крайне плохое для ухода от погони.

Тишина не позволяла Александру, сосредоточиться на будущем, он активно прислушивался к настоящему, и на это уходила почти вся его внутренняя энергия. Нужно остановиться, нужно затаиться на время в укромном месте, и спокойно обсудить с самим собой дальнейшие действия.

Неожиданный звонок собственного телефона, застал его врасплох. Дурацкая мелодия из микроскопических динамиков, звучала предательски громко и раздражающе призывно.

Венский остановился. Нервным, торопливым движением, извлёк телефон из кармана джинсов, и в ту же секунду выронил его из рук. Телефон стукнулся о землю, не прекращая вибрировать и исходиться противными трелями. Александр чуть не наступил, на писклявый прибор, что бы навсегда заставить его заткнуться. Суетливо озираясь по сторонам, он всё же поднял мобильник, и нажал, наконец, на кнопку.

— Жду тебя через час, запоминай адрес…

Венский инстинктивно, повторил про себя адрес указанный Заболоцким.

— Буду вовремя. — отчеканил он и оборвал связь.

Появившаяся, неожиданно цель в действиях, дала возможность, наконец, привести себя в норму, и сосредоточиться на мерах предосторожности. Сунув телефон в карман, Александр ещё раз бегло огляделся и уверенно зашагал по узкой дорожке, ставшей началом осмысленного движения. Теперь ему было проще, теперь он чётко понимал, куда идти и что делать.

Ровно через час Венский зашёл в здание частного выставочного центра современного искусства. Пройдя через рамку металлоискателя, он поднялся вверх по широкой мраморной лестнице и оказался в одном из залов выставки.

Живопись, никогда не интересовала Александра, он слабо разбирался в этом виде искусства, особенно ели речь заходила о творчестве, модернистов, импрессионистов, сюрреалистов и прочих, признанных всем цивилизованным миром мастеров, различных художественных направлений в творчестве, на картинах которых он мог разглядеть лишь нелепую мазню красками о холст. Он терпеливо скрывал своё мнение, если случайно оказывался в окружении знатоков работ Дали, Пикассо, Ван Гога, считая, что речь идёт о людях не совсем здоровых душевно, и поэтому заслуживающих снисхождения в его крайне критичных оценках.

— Странное место для встречи, — думал Венский, внутренне возмущаясь нелепости картин, представленных на выставке, — Чего тут может нравиться? Они похожи на рисунки дошкольника в альбоме для рисования.

— Удивительные картины. — услышал он знакомый голос за спиной.

— Нет. — без лирической философии отрезал Александр и обернулся.

Заболоцкий скупо усмехнулся, и качнул головой, приглашая Венского следовать за ним.