Прикосновение Хаоса

– Благодарю вас, а то мы уже собрались выбираться огородами, – он издал несуразный смешок и обратился к своему товарищу: – Эдуард Карлович, мы доберемся до места быстрее, чем предполагали.

Эдуард Карлович, мужчина лет шестидесяти, основательно упитанный, с крепким и довольно внушительным пузом, берущим свое начало прямо от подбородка, все еще смотрел на соседний дом, пытаясь обнаружить разбитое окно.

– Хорошо, – произнес он тоном, совершенно не соответствовавшим смыслу слова «хорошо».

– Еще раз благодарю, – незнакомец любезно склонил голову.

– Не за что, – прощебетала Лена и подарила ему еще одну сногсшибательную улыбку, после чего кокетливо взяла Венского под руку и потянула в сторону входа в «Дионис».

– Ты что, знаком с этим типом? – спросила она.

– С чего ты взяла? – отвечая вопросом на вопрос, Венский хотел получить время, чтобы немного прийти в форму. Он прекрасно понимал, почему она спрашивает.

– Так знаком или нет? – она пытливо посмотрела ему прямо в глаза.

– Нет, – он отрицательно потряс головой. – Я впервые его вижу.

«Нет» у Александра получилось правдоподобно, потому что он действительно не был знаком с этим человеком, а вот вторая часть ответа прозвучала фальшиво. Венский просто не умел врать, а то, что он впервые видит его, было враньем.

Александр хорошо запомнил фото незнакомца, врученное ему Заблоцким, которое впоследствии он тщательно сличил с оригиналом и удостоверился в сходстве с помощью высокоточной оптики, закрепленной на крышке ствольной коробки снайперской винтовки. Имя своей цели он запомнил не хуже: Всеволод Славин.

Именно через этот прицел Славин улыбнулся Венскому… Тот или этот?

«Этого не может быть! – воспротивилось все его существо. – Я же сделал меткий выстрел!»

И теперь – после мучительных воспоминаний и размышлений, после настойчивых самоубеждений в мнительности и усталости – через несколько дней после случившегося восставший из могилы мертвец преспокойно разгуливает по центру города, ни от кого не скрываясь. Мало того! Набравшись невероятной наглости, покойник заговорил с ним, сделав вид, что впервые видит Венского.

«Но ведь он не узнал меня! – убеждал себя Александр. – Ведь не узнал!»

Венский ничуть не сомневался, что этот тип не выказал никаких эмоций при встрече. Он даже бровью не повел, хотя наверняка заметил растерянность на лице Александра. Что это? Подстава? Хитрая игра, кем-то затеянная, или просто невероятное сходство незнакомца с покойным?

– Са-ша, ау-у-у! Ты где-е-е-е? – донесся до его слуха голос Лены.

Он посмотрел на нее и попробовал улыбнуться, но понял, что губы не слушаются, и вместо улыбки получилась глупая гримаса.

– Да что с тобой? – Лена начинала заметно волноваться.

Венский, не останавливаясь, обернулся через плечо. Двое мужчин садились в роскошный автомобиль. И тот, кто являл собой точную копию его жертвы, прежде чем закрыть за собой водительскую дверь, неожиданно бросил на Венского мимолетный, но чрезвычайно выразительный взгляд. Именно в эту минуту на его лице появилась та самая вызывающая улыбка, которая не давала Александру покоя в последнее время.

Венский резко отвернулся, лоб его покрыла испарина. Он остановился – не размышляя, не обдумывая действий, – просто остановился от неожиданности.

– Сашка… – Лена взяла его за рукава рубашки, и легко подергивая за них, взволнованно и очень нежно произнесла: – Давай не пойдем в этот ресторан… Давай вообще уйдем отсюда!

Она не понимала, что происходит, но задавать вопросы больше не хотела: какой смысл, ведь он все равно не станет отвечать. Лена видела, что с Александром творится что-то неладное, и как могла, старалась помочь.

– Или… Если хочешь, поедем к тебе? Что скажешь?

Венский все же смог изобразить на своем лице подобие улыбки. Он взял ее ладошки в свои крепкие руки и аккуратно притянул к себе. Лена прижалась лицом к его груди, а руками нежно обвила его шею. От ощущения близости любимой женщины стало теплее и спокойнее.

– Ты прости… – он подбирал слова, но не мог найти нужные.

Он искал решение, выход, но все, что приходило в голову, казалось нелепым. Он снова находился в ситуации, в которой чувствовал себя рыбой, выброшенной на берег. Рыбой, которой хотелось в море, где хоть и полно хищников, но все просто и ясно. Ясно, кого опасаться, а кого нет, кого защищать, куда плыть и где притаиться в случае опасности. А что он может здесь, в этом городе, за мирным обликом которого скрывается жестокая битва – за лучшее место, за положение в обществе, за деньги, за женщин, за все, что только можно отобрать. Это соперничество не прекращается ни на миг, не знает сна; оно коварно и жестоко, беспринципно, цинично и не гнушается никакими средствами для достижения цели. И он, Александр Венский, ничего не понимает в этой скрытой и лицемерной войне, являясь в ней лишь бездумным инструментом, который без промаха бьет по живым мишеням.