Прикосновение хаоса

Персефона не строила иллюзий – они отреагируют плохо. В то время как довольно многие сражались бок о бок с ней и Аидом, половина выступила против них, хотя она не думала, что у всех для этого были одни и те же причины. Некоторые, такие как Арес, просто искали битвы, чтобы удовлетворить свою жажду крови. Зевс, с другой стороны, хотел положить конец пророчеству своего оракула – Пирра предсказала, что союз Персефоны с Аидом породит бога, более могущественного, чем сам Зевс. Хотя богу неба удавалось опровергать подобные пророчества, теперь Персефона задавалась вопросом, верно ли он понял это. Был ли Кронос тем, кому суждено стать более могущественным, чем Зевс, после его возвращения в мир, учитывая, что его гнев стал результатом его многовекового заключения в Тартаре?

– Сколько у нас времени? – спросила Персефона.

– Думаю, скорее всего, Тесей попытается использовать Аида, чтобы выманить Кроноса из укрытия, – сказала Геката. – Чем скорее мы найдем его, тем лучше.

Страх сжал сердце Персефоны. Она даже не хотела представлять, что это означает для Аида.

– У Тесея мое кольцо, – сказала Персефона. – Ты можешь отследить его?

– Я попробую, – пообещала Геката.

Надо сделать больше, чем просто попробовать, – хотела сказать Персефона, но она знала, что Геката просто осторожничает. Богиня не хотела давать слишком больших обещаний, учитывая, что она уже не могла чувствовать магию Аида.

Персефона посмотрела на остальных.

– А пока мне нужны люди Тесея, – сказала она. – Я буду пытать их до тех пор, пока кто-нибудь не скажет нам, где Аид.

– Мы этим занимаемся, Сеф, – сказал Аполлон.

– Мы вернем его домой, госпожа, – добавил Илиас.

Она с трудом сглотнула, ее глаза наполнились слезами.

– Обещай мне, – сказала она дрожащим голосом.

– Аид – мой король, а вы – моя королева, – сказал Илиас. – Я отправлюсь на край света, чтобы вернуть его домой для вас… для всех нас.

– Только один вопрос, – сказал Гермес, обнажая свой клинок со зловещим выражением на лице. – Ты хочешь их живыми или мертвыми?

– Позволь им самим выбрать свою судьбу, – сказала она. – В любом случае они придут ко мне.

Эти слова мурашками пробежали у нее по спине. Они были похожи на те, что Аид сказал ей в ночь их встречи.

Дорогая, я в любом случае выиграю.

На этот раз она вздрогнула. Гермес ухмыльнулся.

– Понял тебя, королева.

Все ушли, кроме Гекаты, которая подошла и взяла ее за руки:

– Ты отдохнешь немного, дорогая?

Персефона не была уверена, что сможет сейчас отдохнуть. Она даже не хотела смотреть на их комнату, не хотела проводить ночь без Аида.

– Я думаю… Мне следует повидаться с мамой, – сказала она.

– Ты уверена?

Это казалось лучшей альтернативой. Если бы она осталась одна, ее мысли крутились бы в бесконечном вихре, напоминая ей обо всех ее неудачах и о том, что она должна была сделать по-другому – не только чтобы спасти Аида, но и свою мать.

Она убила Деметру.

Она даже не могла вспомнить, как это произошло. Она помнила только то, что чувствовала – злость и отчаянное желание положить конец козням своей матери, которые она строила для всего мира. Но ни то ни другое не могло служить оправданием для убийства.

Все это казалось нереальным, и она все еще не знала, как ей жить с чем-то настолько ужасным, но, возможно, встреча с матерью в подземном мире поможет.

– Я увижу ее прямо сейчас.

Геката торжественно кивнула, и у Персефоны возникло ощущение, что она не стала спорить, потому что знала ее мысли.

Персефона не задумывалась о том, где в подземном мире может оказаться ее мать. Когда умерла Тюхе, Аид сказал ей, что боги приходят к нему бессильными, и он часто отводит им место в своем царстве, основываясь на том, что их больше всего беспокоило в жизни.

Тюхе всегда хотела быть матерью, поэтому она стала смотрительницей в детском саду. Деметра тоже хотела быть матерью, но предоставление ей места рядом с Тюхе казалось слишком большой наградой, учитывая все, что она сделала. И все же Персефона не была уверена, что хочет, чтобы Деметру приговорили к заключению в Тартаре – возможно, из-за чувства вины, ведь это она была ответственна за смерть матери.

Персефона решила, что подготовилась, но когда они с Гекатой перенеслись, она никак не ожидала оказаться в золотой траве Элизия. Она посмотрела на Гекату, а затем на пространство вокруг: пышные деревья, ярко-голубое небо. Души, рассеянные по равнинам, одеты в белое и бесцельно бродят без воспоминаний о жизни, которую они вели в верхнем мире.

Это необходимо, – сказал ей как-то Танатос, – чтобы исцелить душу.

Персефона узнала, что это значит, когда Лекса попала в подземный мир. Ей повезло увидеть ее как раз в тот момент, когда она пересекала Стикс, и она дорожила теми несколькими минутами, которые провела со своей лучшей подругой, прежде чем ей предстояло испить из Леты и стать кем-то другим.

– Геката, – прошептала она, переполненная эмоциями, которых не ожидала. – Почему мы в Элизии?

Она спрашивала и в то же время знала.