Прикосновение Хаоса

Светлый сделал примиряющий жест рукой, заметив, что Александр уже готов броситься на него.

— Ваша реакция вцепиться мне в глотку, совершенно нормальна. Скажу более, вы ни за что не согласитесь с тем, что я вам сказал. И это правильно. Мало ли что болтает взбалмошный старик, желающий подчеркнуть свою редкостную осведомлённость в премудростях бытия.

— Ты сумасшедший? Закомплексованный маньяк, считающий себя богом? — Венскому стало гораздо легче от своей догадки.

— Ах, Александр. Я недавно слышал подобное умозаключение от одного человек, считающего себя как и вы хозяином своей жизни. Но мы отвлеклись от темы.

— А у нас с тобой нет никаких общих тем.

— Ошибаетесь. Вы хоть и не по собственной воле, но всё же свершили поступок, лишивший меня брата. Который, как вы помните, красноречиво простил ваше заблуждение, о чём вы могли догадаться по выражению его лица перед смертью. Что в общем и послужило моим появлением перед вами.

Венский резко поднялся со стула.

— Наша беседа подошла к концу. Если вы решили шантажировать меня — ваше право, ели хотите мстить — ваше право. Но слушать рассуждения престарелого безумца, я более не намерен.

— Сядьте! — настоятельно произнёс Светлый, тоном от которого Венскому почему‑то действительно захотелось присесть.

Светлый поднялся со своего стула, и подошёл к окну. Чуть раздвинув жалюзи он выглянул на улицу и несколько секунд просто стоял и смотрел.

— Александр, — заговорил он снова, когда возбуждение Венского стихло, — Я же говорил, что всё что я вам скажу, не найдёт у вас понимания. Повторюсь это нормально, да и миссия моя не заключается в том, что бы убеждать вас в истинности моих слов. Я пригласил вас лишь для того, что бы предостеречь, обратите внимания, не настоять, а предостеречь от оплошности. Вы движетесь в неверном направлении. Цена ошибки для вас слишком велика. Я мог бы силой остановить вас, но в данной ситуации, мне бы хотелось, что бы вы наконец сами приняли верное решение. Слышите меня, сами приняли решение, а не опирались бы на чужие выводы.

— Разберусь. — грубо отреагировал на наставления Венский.

— Прекрасно! В таком случае наш разговор закончен. — довольно произнёс Светлый.

— Не боитесь? — с неприятным прищуром спросил Венский.

— Ах, Александр. Ну конечно я вас не боюсь. Неужели вы рискнёте ударить в грязь лицом дважды, за коротки промежуток времени. Не более часа назад, вы уже пытались совладать с двумя юношами, которые по внешнему виду представлялись вам слишком молодыми и слабыми, что бы составить вам конкуренцию. Хотите теперь рискнуть связаться со стариком? — Светлый почтительно улыбнулся. — Я хорошо знаю человеческую сущность, и я не совершаю ошибок, так что мне не чего бояться.

— Самоуверенный вы человек. — откровенно рассматривая Светлого произнёс Венский.

— А кто вам сказал, что я человек? — глаза Светлого замерли, и взгляд остановился на лице Венского.

Александру стало не по себе от неприятного взгляда, холодных немигающих глаз. Ему даже показалось, что в этом взгляде вообще отсутствуют признаки жизни. Глаза Светлого стали походить на два стеклянных, блестящих шара, с нарисованной радужкой и черными точками зрачков посредине. Холодный озноб пробежал по спине Александра.

— Шутка! — неожиданно выкрикнул Светлый, и заразительно весело расхохотался.

— Чёртов фигляр — Венский брезгливо осклабился, поднялся со своего места и направился в сторону выхода из квартиры, — Прощайте! — бросил он через плечо.

— До свидания! — прокричал ему в след Светлый, не переставая смеяться. — До скорого свидания.

Венский вышел из квартиры, сильно хлопнув за собой дверью. Минуя лифт, он стал быстро спускаться по лестнице вниз. Ему хотелось поскорее покинуть это место и больше никогда не встречаться с неприятным стариком, страдающим хронической формой мании величия. Но что‑то подсказывало ему, что сегодняшняя встреча, совершенно определённо не станет последней.

Глава 36

«А что, если ты ошибаешься?»

Как скоро здесь наступает ночь. Горы выглядят загадочно в свете далёких звёзд и яркой холодной луны. В сумраке, очертания вершин, в некоторых местах, сливаются с чернотой неба, и превращаются из величественных в бесконечно огромные. Они словно не ведают границ, исчезая от взгляда человеческого, в бескрайних просторах вселенной.

В этих местах тихо и днём, но ночью, тишина становится оглушительной. Людям непривычным, не по себе в этом непреклонном, навязчивом молчании, и они начинают вслушиваться, а вслушиваясь, ожидают. Это пугающее ожидание, от него не веет радостью, оно волнует и отнимает покой. В этой тишине становиться невозможно спать.

Но состояние паники, со временем проходит, и освободившись от бесплотных терзающих разум фантазий, душа заполняется покоем и умиротворением. Человек начинает воспринимать окружающую действительность такой, какая она и есть. И только тогда можно полюбить эти места, эти горы, этот воздух, и этих людей, непонятных, своенравных и так сильно отличающихся от нас, на первый, непривычный к этой действительности взгляд.