Прикосновение холода

Я подкралась к решетке на цыпочках, затаив дыхание, повернулась боком и протиснулась между кованными, железными прутьями.

Ничего не произошло.

Не было сирены, и сфинксы не прыгнули вниз, чтобы разорвать меня на куски. Если бы они вообще могли. Видимо, профессора укрепили заклинания только против Жнеца, чтобы он держался подальше от Академии, заклинание было создано не для учеников. Как и все остальные, библиотекарь считает, что угроза придет извне, а не изнутри. Во всяком случае, я была рада его пренебрежению, бросилась через улицу и вскочила в автобус. Двадцать минут спустя я поднялась вверх по лестнице к бабушке Фрост в дом и открыла дверь своим ключом.

Я думала, что бабушка была в другой комнате и предсказывала кому-нибудь будущее. Но я нашла ее на кухне, с яркими голубыми стенами и белой плиткой.

– Мммм. Чем так хорошо пахнет? – я спросила и бросила сумку на стол.

Бабушка взяла кухонную тряпку с рабочей зоны, открыла духовку и вытащила противень с домашним миндальным печеньем. Я вдыхала теплый запах выпечки, растопленного сливочного масла и липкого теста, слюна собралась у меня во рту, и мой желудок заурчал.

Никто так хорошо не готовил, как бабушка. Повара, которые делают десерты в Академии, могли бы брать у нее советы и рецепты.

Бабушка пододвинула ко мне тарелку с тремя печеньями и поставила стакан холодного молока. Как всегда ее тело было обмотано красочными платками, украшенными мелкими монетами на бахроме.

Я зажмурила глаза.

– Откуда ты знала, что я сегодня приду?

Бабушка улыбнулась своей таинственной цыганской улыбкой, которую дарила каждому из своих клиентов.

– Я гадалка, сладкая. Иногда это очень удобно. Особенно, если хочешь испечь печенье для внучки.

Бабушка Фрост также взяла теплое печенье и стакан молока, а затем мы сидели вместе за столом и ели. Сначала мы не говорили, потому что обе были слишком заняты, так как наш рот был переполнен сладким тестом. Но после того как все печенье было съедено, а молоко выпито, бабушка посмотрела на меня.

– Разве сегодня в Академии не большой бал? – Спросила она. – Такой шикарный праздник?

Я моргнула.

– Откуда ты знаешь? У тебя было видение меня в платье или что?

– Конечно нет. Я прочитала об этом в электронном письме с новостями, которое каждую неделю отправляет профессор Метис, – бабушка косо посмотрела на меня. – Если быть точнее, на этой неделе я получила два подобных письма. Одно обычное, в котором говорилось о бале, и были перечислены блюда в столовой и всякое такое. Другое серьезнее, речь шла об убийстве этой бедной девочки.

На самом деле я не собиралась говорить бабушке Фрост о Жасмин Эштон, потому что не хотела, чтобы она волновалась. Но бабушка была слишком умной. Она всегда была такой.

Мне никогда не удавалось понять, было ли это частью ее дара или она просто слишком хорошо меня знала. Было бессмысленно лгать ей, поэтому я набрала в легкие побольше воздуха и рассказала ей всю историю про ночь в библиотеке и все остальное, что узнала с тех пор о Жасмин.

– Я знаю, что все профессора думают, что это был Жнец, который пришел за Чашей Слез, – сказала я, наконец. – Но у меня такое странное чувство, что здесь кроется что-то большее.

Что мы все пропускаем. Что-то совершенно очевидное. Мама говорила мне, что я должна всегда доверять своим инстинктам, но постепенно я начинаю спрашивать себя, не была ли она неправа.

Бабушка пристально смотрела на меня, и ее фиолетовые глаза странно блестели. Это не было то выражение, которое возникало, когда она бросала взгляд в будущее. Нет, это было что-то иное. Как будто я говорила что-то, что ее пугало. Я предположила, что она просто переживала из-за убийства Жасмин. Я думаю, что никто бы не хотел, чтобы единственная внучка ходила в школу, в которой только что ученице перерезали горло?

– Бабушка, ты в порядке?

Она покачала головой, и странное выражение в ее глазах исчезло.

– Все хорошо. Просто я беспокоюсь за тебя. Я уже ненавижу то, что ты вообще ходишь в эту школу.

Я колебалась.

– Почему я должна идти в Академию? Я спрашивала тебя уже несколько раз, но ты действительно никогда не объясняла мне.

Бабушка вздохнула.

– Потому что настало время тебе научиться, как использовать свой цыганский дар, Гвен. А это ты можешь сделать только в Академии.

– Но я уже знаю, как работает моя психометрическая магия. Я всегда знала это. Я просто не понимаю, что может изменить Академия.

Она снова покачала головой, на этот раз отрицая.

– Я знаю, что в настоящий момент это не имеет никакого смысла, но однажды он появится.

Поверь мне, сладкая. Хорошо?

Я доверяла ей больше чем любому другому, но я хотела еще получить ответы на мои вопросы – почему в моей жизни должно было так многое измениться. Почему все в Академии верят в то, во что я не верю. И особенно, почему профессор Метис и бабушка Фрост думали, что я там вообще часть всего этого.