Прикосновение космоса

Королев, лично беседовавший с каждым из первых тринадцати инженеров, подавших заявление, сам установил то основное минимальное требование, которому должен отвечать кандидат в космонавты: не менее чем трехлетняя работа в области космической техники. Человек крутого нрава, он требовал от нас четкого понимания задач космонавта-испытателя, глубокого знания космической техники, чтобы справиться с тем обширным кругом научных наблюдений и экспериментов, которые предстояло вести в космосе.

Если кандидат на прямой вопрос Королева, почему подал заявление, отвечал, что просто хочет стать космонавтом, шансов действительно стать им почти не оставалось.

Когда дошла очередь до меня, я ответил: "Хочу испытывать технику, в создании которой сам участвовал" - и, судя по всему, высказал мысль, близкую Сергею Павловичу. Вспомнил, что еще в марте 1960 года на вводной лекции для будущих космонавтов создатель первой советской жидкостной ракеты Михаил Клавдиевич Тихонравов сформулировал задачу предстоящего полета человека в космос так: "Натурные летные испытания космического корабля "Восток" в пилотируемом варианте..."

Официальной датой рождения нашей группы бортинженеров, состоявшей из восьми человек, считается 23 мая 1966 года, хотя в Центр подготовки космонавтов мы, четверо из этой восьмерки, попали лишь в августе того же года. Алексей Елисеев, Владислав Волков, Георгий Гречко и я смогли благополучно пройти строжайшие медицинские проверки и начали готовиться к полетам, чтобы в одном из них перейти из корабля в корабль. Кстати, позже это проделал Алексей Елисеев, а мне довелось быть его дублером.

Обосновались мы в профилактории Центра подготовки космонавтов, расположенном в лесной местности: я вместе с Алексеем, а рядом, по соседству, Вадим Волков и Георгий Гречко.

В комнате у нас стоял большой шкаф, две тумбочки, две кровати. На стене - репродуктор. Вот и вся нехитрая обстановка.

Шесть дней в неделю мы находились в профилактории и только по субботам уезжали домой. Заниматься приходилось тогда очень много - с утра до позднего вечера шли различные занятия. Спать ложились уже после одиннадцати, послушав "Последние известия".

Репродуктор висел над кроватью Алексея, и он, измотавшись за день, засыпал, не заметив, что радио оставалось включенным. Трансляция заканчивалась, и оно само утихало... Но утром, в 6 часов, репродуктор просыпался первым. А у нас по распорядку дня подъем только в семь. Алексей испытывал мою выдержку. Ждал, когда я проявлю слабину и выключу радио. Я не выдерживал, вскакивал, одним прыжком выхватывал вилку репродуктора из розетки и... швырял ее в Алексея! Но тот продолжал безмятежно лежать, зная, что длины шнура не хватит и вилка до него не долетит.

В один из дней в начале зимы в нашей маленькой группе случилось неприятное происшествие. Нас отправили на аэродром - на парашютные прыжки. В этом виде подготовки мы были робкими новичками по сравнению с Жорой Гречко, который имел уже немалый "парашютный" опыт. То ли он решил показать нам свой высокий класс, то ли просто не повезло, но, приземлившись, однажды так и остался лежать, не отстегнув парашют.

Подбежали, слышим стон: "Нога, нога..." Оказалось - серьезный перелом. Пришлось отправлять его самолетом в Москву, а там в госпиталь.

Вернувшись с прыжков, мы первым делом навестили Георгия. Вид у него был, прямо сказать, удручающий: нога в гипсе задрана на спинку кровати. Держится, правда, молодцом, шутит.

- Ну а коньяк вы принесли? - спрашивает на полном серьезе.

- Да ты что, Жора, разве можно?

- Мне доктор сказал, чтобы быстрее поправиться, надо пить гоголь-моголь. А знаете ли вы, что такое гоголь-моголь для взрослого человека,- смеется Георгий,- это и есть смесь яичного желтка с коньяком!

К счастью, у него все обошлось и без гоголя-моголя. Кость срослась, и со временем врачи сняли все ограничения. А каким космонавтом стал Георгий Гречко, знают все, в частности по его продолжительной и успешной работе на орбитальной станции "Салют-6".

В ноябре 1966 года наша маленькая группа пополнилась "новобранцами" Олегом Макаровым, Виталием Севастьяновым, Николаем Рукавишниковым.

Первые бортинженеры-испытатели были людьми разных инженерных профессий. Константин Петрович Феоктистов, по праву считающийся нашим патриархом, и Олег Григорьевич Макаров - проектанты.

Проектанты - мозг конструкторского бюро, люди, стоящие у истока любого проекта, определяющие его основные черты. Они решают, что и как должна "делать" та или иная система, как им взаимодействовать... Проектанты, на мой взгляд, это воплощение творческого потенциала всякого КБ.

Проектантом - но в более узкой области - был Николай Николаевич Рукавишников. Его стихия - бортовая автоматика, он прекрасно разбирается в электронике, радиоаппаратуре.

Алексей Станиславович Елисеев - разработчик систем ориентации и управления. Георгий Михайлович Гречко - баллистик, специалист в области механики космического движения.