Прикосновение Купидона

Лоуренс, подпрыгивая на месте, как боксер, ударил кулаком в воздух перед лицом Эверарда.

– Я целовался с ней и буду делать это снова! Она хотела попрощаться со мной, но я не позволю ей расстаться со мной из-за какой-то помолвки, которая является единственным препятствием к нашему счастью.

– Вы имеете в виду ваше, мистер Бишэмп, счастье! – возразил Эверард и, не ожидая продолжения дискуссии, ударил Лоуренса кулаком под ребра.

Диана увидела, как Лоуренс упал навзничь, и в тот же момент услышала крик Джулии. Эверард прыгнул на Лоуренса, и они начали яростно бороться на дощатом полу гостиной. Диане казалось, что она ощущает каждый сокрушительный удар на собственном теле. Она медленно поднялась со своего стула, чувствуя себя, как в ночном кошмаре, и прислонилась к стене, не в силах стоять на ногах. Джулия дергала ее за рукав бледно-голубого платья, но она едва слышала, как та требует ее вмешательства.

– Останови их! – кричала она. – Сделай что-нибудь! О мой бедный, бедный любимый! Посмотри, как жестоко Эверард бьет его! Диана, ты должна остановить их! Ты должна!

Но эта была одна из тех немногих минут в ее жизни, когда Диана чувствовала себя абсолютно неспособной пошевелиться, как будто она приросла к месту в полубессознательном состоянии при виде того, что происходило перед ней. Она покачала головой в ответ на продолжающиеся мольбы Джулии и смогла только положить руку на плечо сестры, а та уткнулась лицом в ее плечо, не в силах более выносить это зрелище.

Драка продолжалась уже несколько минут, соперники тесно сцепились в схватке, кровь появилась на галстуках у обоих – у Лоуренса из носа, а у Эверарда изо рта. Даже на неопытный взгляд Дианы, джентльмены имели равные силы – не только в смысле физической мощи и отваги, но также и в целеустремленности и желании одержать верх. Эверард имел полное право быть в ярости от посягательств Лоуренса на его невесту, а Лоуренс сражался из страха потерять Джулию навсегда. У каждого из мужчин была причина, и оба они несли равную ответственность за свое позорное поведение так же, как и они с Джулией.

Осознав свою собственную ответственность за происходящее, Диана почувствовала такой стыд и чувство вины, что у нее подкосились ноги. Она виновата в этой ужасной сцене из-за ее отвратительных интриг не меньше Лоуренса и Эверарда.

Когда первоначальный шок от вида борющихся мужчин прошел, Диана решила, что она должна прекратить схватку. Она усадила Джулию на стул, пообещав обо всем позаботиться, и уже готова была вмешаться, когда властный женский голос раздался от дверей, заставив дерущихся застыть на месте.

– Что означает эта постыдная сцена?

Диана резко повернулась к дверям и к своему ужасу увидела леди Эпплдор, ее массивную грудь, поднимающуюся и опускающуюся в волнении, в то время как она смотрела на джентльменов, лежащих на полу перед ней.

– Встаньте! – приказала она. – Немедленно! У вас что, нет чувства приличия, чувства достоинства, гордости, наконец?

Она вошла в комнату, ее лицо пылало праведным гневом, а вся фигура выражала крайнее возмущение.

– Вы, Эверард! Как вы могли? Выдающийся солдат, человек чести! А вы, Бишэмп! Вы позорите вашего покровителя! – она указала на лорда Кингзбриджа, который оставался позади нее в течение всей ее речи. – Вставайте! Принесите свои извинения! И поклонитесь!

Пристыженные, как мальчишки-школьники, соперники сочли невозможным перечить графине.

35

Однако Лоуренс и Эверард только сделали вид, что повиновались графине. Они оба вежливо поклонились ее сиятельству, попросили прощения за такой неприличный поступок, как кулачный бой в гостинице, извинились перед Феб, почтительно поприветствовали лорда Кингзбриджа, а затем удалились на конюшенный двор, где продолжили свои боевые действия.

Диана сначала не поняла их намерений. Это открытие выпало на долю леди Эпплдор, которая опрометчиво решила последовать за джентльменами, читая им строгую нотацию, пока они шли через узкий коридор к задней двери гостиницы.

Она вернулась в гостиную, где Джулия, рыдая, лежала на плече тети Феб. Лицо ее сиятельства было пепельного цвета, и казалось, она потеряла дар речи. Она выглядела так, будто вот-вот потеряет сознание, и несколько минут не могла ответить на заданный Дианой вопрос.

– Все в порядке, мадам?

Леди Эпплдор, расстегивая две верхние пуговицы своей серой шелковой мантильи, только отрицательно покачала головой.

Кингзбридж, к его чести, догадался предложить графине бокал вина. Поскольку в простой деревенской гостинице ничего другого не было, ее сиятельство согласилась на бокал шерри, который она выпила залпом, и затем выдохнула:

– Они… они все еще боксируют, и когда я вбежала обратно в гостиницу, совершенно шокированная, представьте себе, я слышала, что они начали смеяться! Вообразите! Смеяться!

Ее слова вскоре подтвердились, когда, обнимая друг друга за плечи, джентльмены вернулись. Их лица были в синяках и кровоподтеках, кое-где выступила кровь, одежда была испачкана, но настроение у обоих было прекрасное. Время от времени они взглядывали друг на друга и снова начинали смеяться.