Прикосновение ненависти

В какой-то момент, пока я не обращал внимания, ее тело обрело женственные формы. Более округлое, более соблазнительное, доведенное до совершенства в легком летнем платье, одновременно милом и сексуальном из-за своей миловидности, как я теперь понимаю.

Я извращенец, даже думая таким образом, но факты есть факты. Она взрослая. Теперь наступает новый этап ее жизни, к которому, я уверен, она считает, что готова, хотя сомневаюсь, что она имеет представление о том, что это повлечет за собой.

Например, она никогда бы не подумала дважды, прежде чем встать и воспользоваться ванной в доме своей собственной семьи. Ей бы и в голову не пришло, что такой кусок дерьма, как Энцо Гримальди, последует за ней в надежде застать ее одну.

Я убью его, черт возьми, если он тронет хоть волосок у нее на голове.

— Нам лучше вернуться в столовую.

Я слышу ее прежде, чем вижу. Напряженность в ее голосе производит эффект поднесения спички к запалу. Запал, подсоединенный к пороховой бочке. Пороховая бочка — это я.

Я ускоряю шаг, туфли стучат по мраморному полу в бешеном ритме. Если бы я не был так близок к тому, чтобы сойти с ума, я бы постарался идти тихо и подкрасться к ним. Вряд ли это будет первый раз, когда я подкрадываюсь к Скарлет, наблюдая за ее упрямой задницей. Она так уверена, что контролирует все и что никто не сможет ее тронуть.

Она — Росси до мозга костей.

Обычно это заставляло меня сдерживать гордую ухмылку.

Не сейчас. Я слишком занят тем, что вижу красное.

Дверь в дамскую комнату открыта, а сама комната пуста.

— Пожалуйста, оставь меня в покое. — Это доносится из библиотеки, через дверь от меня, и звучит резче и выше, чем раньше. — Я серьезно. Нам нужно вернуться в столовую.

— Почему? Чтобы мы могли умереть от скуки? — спрашивает он, как только я вхожу. — Я думаю, что вид передо мной намного лучше.

Мой желудок переворачивается при виде Скарлет, сидящей на кожаном диване, ее светлая кожа раскраснелась, голубые глаза такие большие, что, кажется, вылезают из орбит.

Он склонился над ней, зажав ее своим более крупным телом, удерживая ее на месте, положив руки по обе стороны от ее головы. Когда она пытается выскользнуть из-под его рук, он просто наклоняется ближе, опускает голову и обнюхивает ее шею, а она отшатывается, хныча от страха и страданий.

Мне не привыкать к ярости.

Для меня это нормальное состояние бытия, которого я должен остерегаться. Важно, чтобы я давал волю чувствам время от времени, когда ставки невелики, чтобы контролировать их до того, как они смогут контролировать меня.