Прикосновение ненависти

И, черт возьми, какой-то части меня это тоже нравится. Даже если другая часть не в восторге.

— Не волнуйся. — Его глаза мерцают, когда он лезет в задний карман. — Я не забыл о тебе. Я знал, что доставляя мне удовольствие, ты заведешься. В конце концов, ты плохая девочка, ангел

Мои глаза расширяются при виде серебристого устройства. Маленькое, по форме напоминающее продолговатое яйцо, с тонким шнуром и ручкой управления, прикрепленной к одному концу. Я видела такие раньше, но никогда ими не пользовалась.

— Это вибратор? — спрашиваю я с колотящимся сердцем.

— Так и есть, и он поможет тебе чувствовать себя хорошо, пока я схожу передохнуть. Если я этого не сделаю, то не смогу удержаться от того, чтобы трахнуть тебя сейчас.

Прежде чем я успеваю снова попросить его сделать именно это, он стягивает мои спортивные штаны до колен и раздвигает мои бедра. Я выгибаю спину и едва не всхлипываю от удовольствия, настолько сильного, что оно граничит с болью. Мне не потребуется много времени, чтобы кончить.

Почему он не дает того, что мне нужно?

Я больше не вижу вибратора, но чувствую давление, когда он вставляет его в мою мокрую киску. Он легко скользит внутрь, благодаря тому, насколько я мокрая.

Это кажется чуждым и немного неудобным, но мое возбуждение компенсирует это.

— Черт, — выдыхает он, глядя на меня сверху вниз. — Такая мокрая. Я чувствую запах отсюда. — Голод в его голосе звучит многообещающе, но он даже не наклоняет голову, чтобы лизнуть. Вместо этого он берет ручку управления и крутит ее.

— О… Боже мой. — Моя голова откидывается назад, глаза закрываются, когда легкая вибрация начинает отдаваться между моих бедер, внутри меня. Это так невероятно приятно и в то же время мучительно жалко.

— Пожалуйста, — ною я. — Мне хорошо, очень, но не настолько, чтобы я могла кончить.

Рен просто понимающе улыбается, прежде чем вытащить вибратор и поднести его к моему клитору. Оргазм настигает меня так быстро и неожиданно, что боюсь потерять сознание. Я все еще пытаюсь прийти в себя после, когда снова чувствую вибратор в своей киске.

— Сейчас ты будешь чувствовать себя хорошо, а следующий оргазм будет в десять раз сильнее.

Он только что сказал в десять раз? Я моргаю, открывая глаза, завеса удовольствия все еще плотно окутывает их. Оргазм, который я только что испытала, не утолил жажду большего.

Даже когда я крепко сжимаю ноги, этого ощущения недостаточно, чтобы добиться желаемого. Этого достаточно только для того, чтобы держать меня близко к краю, заставлять корчиться и стонать от бессмысленной похоти.

— Оставайся на месте, Ангел. — Губы касаются моего липкого лба, его голос едва слышен из-за моих жалобных криков, молящих об облегчении. — И помни, только я могу это остановить. Я все контролирую. Разве не так?

На ум приходит только одно слово, единственное слово, которое я знаю прямо сейчас.

— Да! — Я почти кричу — звук, который заканчивается всхлипом, когда я слышу, как он хихикает, выходя из комнаты, оставляя меня наедине с беспомощными страданиями.

16

РЕН

— Рен… Рен, пожалуйста…

Я закрываю глаза, прислоняясь спиной к стене за дверью. С одной стороны, ее жалобные мольбы — музыка для моих ушей. Как долго я голодал по звуку ее голоса, не говоря уже о том, как он звучит в беспомощной самозабвенности?

С другой стороны, я не осмеливаюсь взглянуть на нее. Этих стонов достаточно, чтобы у меня задергался и встал член всего через несколько минут после того, как я кончил. Я уже готов к дальнейшим действиям.

Вот какой эффект она оказывает на меня. Такова сила моей потребности в ней. Мои руки жаждут ощутить ее под собой, а член жаждет испытать тугой жар ее мокрой киски. От одной мысли об этом меня бросает в дрожь, и теперь я опираюсь о стену, чтобы удержаться на ногах.

— О боже мой! — Она застряла на краю, напрягаясь в поисках дополнительных ощущений, которые подтолкнут ее к облегчению.

Сделай это. Доставь ей удовольствие.

Не сейчас, когда я в таком состоянии, когда мой голод силен, как никогда. В конечном итоге я только причиню ей боль. Я не для того заставлял ее — нас обоих — ждать так долго, чтобы все обернулось именно так.

Кроме того, это означало бы дать ей то, что она хочет. Создав прецедент, согласно которому все, что ей нужно делать, — это просить достаточно долго, и все, чего она желает, будет принадлежать ей. Я этого не сделаю. Не она принимает решения.

А это значит, что я застрял с горящим телом, каждый мой порыв и сердцебиение посвящены ей. Зажмурив глаза так крепко, как только могу, я прогоняю соблазнительные образы, которые возникают от ее гортанных стонов.

Это не сработает.

Есть только одно решение, которое когда-либо было близко к успеху. Все долгие одинокие ночи, когда даже дрочить на воспоминания о ней было недостаточно. Когда идея вломиться в ее квартиру и овладеть ею сразу казалась логичным решением моего постоянного состояния возбуждения.