С о л м а з. А у вас в доме они тоже по ошибке познакомились?
С а ш а. У нас дома?
С о л м а з. Да. У вас.
С а ш а. Ну какое это знакомство! Полно же народу было. Как все, так и они.
С о л м а з. Давно сводничеством начали заниматься?
С а ш а. Кто?
С о л м а з. Ты и Роза?
С а ш а. Ну, как тебе не стыдно!
М у р а д. Как могла Роза наговорить такие гадости о ней?
С а ш а. О ком?
М у р а д. О Лене.
С а ш а. О Лене? Мы ее совсем не знаем, два раза видели, два раза. Роза же не от своего имени говорила, ни в коем случае. Только то, что от других слышала… А ты должен все, все, все отрицать.
М у р а д. Да, правда.
С а ш а. Значит, правда! А мы не поверили.
М у р а д. Так вот почему ты прибежал?
С а ш а
М у р а д. По-моему, ни для кого не было секрета, что я ушел из нашей лаборатории временно, и все знали, что продолжаю работать над нашей темой. А уж для тебя-то это совсем не должно было быть неожиданностью. Сколько раз я тебе говорил о том, что так больше продолжаться не может…
С а ш а. Да, конечно, ты говорил… Но понимаешь — ведь много лет прошло… Честно говоря, никто уже не верил… Нет, не думай, мы не осуждали тебя, все понятно, отказаться тогда было очень трудно, все понятно, еще бы, такой случай! И потом ты же все это время как бы оставался с нами, ты не бросил нас… Поэтому никто слова про тебя плохого не сказал. Нет, нет… Но ты сам мучился… Правда ведь? Особенно первое время. Поэтому все жалели тебя…
М у р а д. Жалели?
С а ш а. Нет, нет. Ты не понял. Конечно, многие завидовали и радовались за тебя тоже. Еще бы — своя лаборатория! Но… понимаешь… если бы ты сам был доволен… А так все видели, что с тобой творится. И поэтому жалели. Но это первое время. Потом все забылось и все успокоились.
М у р а д. К сожалению.
С а ш а. А ты твердо решил?
М у р а д. Да.
С а ш а. Мне сказали, что Азимов точно уйдет на пенсию в будущем году. Может, подождешь? Мало осталось.
М у р а д. Нет уж, хватит. Я и так слишком долго ждал, полжизни прошло в ожидании…
С а ш а. Да, наверное, ты прав. Ты прав. Честное слово. Жалко, конечно, отдать такую должность этому дураку Гасанову, и в окладе ты потеряешь, но, клянусь, ты прав. В конце концов, тема для тебя важнее всего. Теперь ты быстро ее добьешь… Правда?
М у р а д. Надеюсь.
С а ш а. А об этой акробатке никому ни слова. Ни в чем не признавайся!
М у р а д. Я уже все сказал Солмаз.
С а ш а
М у р а д. Я сам ей рассказал. Никто меня не видел с Леной.
С а ш а. Зачем?! Зачем?! Зачем рассказал?! Скажи мне тоже: какие были причины?
М у р а д. Я должен был это сделать, я не мог поступить иначе.
С а ш а. Надо узнать. По-моему, совершена ошибка — все скрывают, все-все-все… Только у нас с тобой никого не было. Но ничего, сдаваться не надо, я выясню, как исправить ошибку. Есть люди, они знают. Я не имею права советовать — опыта нет. Ты тоже неопытный, нужна консультация… Тебе хорошо с ней?
М у р а д. Очень.
С а ш а. Потрясающе! Не волнуйся! Я все узнаю и сообщу тебе.
М у р а д. Солмаз говорит, что сын возненавидит меня, если я уйду от них.
С а ш а
М у р а д. Она всегда добивается своего, если чего-то очень хочет.
С а ш а. Мурад, ты торопишься! Торопишься. Так нельзя. Прошу тебя. Нужно узнать. У нас с тобой нет опыта.
М у р а д. Если бы ты знал, как я счастлив был эти дни!
С а ш а. Расскажи мне. Это нечестно. Я должен знать все, я же твой друг.
М у р а д. Я ждал много лет, мечтал, но даже представить себе не мог, как может быть хорошо человеку.