Прикосновение разрушения

Персефона чувствовала себя неловко, сидя на краю стола, так что она соскользнула с него, поправила юбки и принялась ходить по экстравагантному обеденному залу. На первый взгляд декор комнаты был чрезмерным. Потолок украшали несколько бесполезных хрустальных люстр, на стенах – золотая роспись, а стул Аида во главе стола больше походил на трон. В довершение ко всему бог мертвых редко обедал в этом зале, предпочитая уносить еду в другие помещения дворца. Это была одна из причин, почему она решила использовать зал для празднования дня солнцестояния – чтобы вся эта красота не пропадала зря.

Аид вернулся. Он выглядел раздраженным, челюсти его были сжаты, а в глазах сверкала совершенно иная напряженность. Он остановился в нескольких дюймах от нее, пряча руки в карманах.

– Все в порядке? – спросила она.

– Да, – кивнул он. – И нет. Илиас доложил мне о проблеме, с которой нужно разобраться как можно скорее.

Она уставилась на него в ожидании, но он ничего не объяснил.

– Когда ты вернешься?

– Через час. Может, два.

Она нахмурилась, и Аид приподнял ее подбородок так, чтобы они встретились глазами.

– Поверь, моя дорогая, оставлять тебя – самое тяжелое решение из всех, что я принимаю каждый день.

– Тогда не оставляй, – сказала она, обнимая его за талию. – Я пойду с тобой.

– Это неразумно, – его голос прозвучал грубо, и брови Персефоны сошлись на переносице.

– Почему?

– Персефона…

– Это простой вопрос, – перебила она.

– Нет, не простой, – рявкнул он, а потом вздохнул и провел пальцами по растрепанным волосам.

Богиня не сводила с него глаз. Аид никогда не выходил из себя так, как сейчас. Что на него так повлияло? Она уже хотела было потребовать ответа, но поняла, что ничего не добьется, так что вместо этого смягчилась.

– Ладно. – Она отступила на шаг, увеличивая дистанцию между ними. – Я дождусь тебя здесь.

Аид поморщился:

– Я заглажу свою вину.

Персефона изогнула бровь:

– Поклянись.

Глаза Аида отразили блеск хрустальных люстр.

– Ох, дорогая. Нет нужды вытягивать из меня клятву. Ничто не удержит меня от занятий любовью с тобой.

Глава II. Прикосновение двуличия

Тело Персефоны вибрировало, разогретое искрой, что подбросил Аид. Выйдя из-под контроля, пламя охватило все ее тело. В поисках того, на что можно было бы отвлечься, она вышла из дворца и пошла по саду, вдыхая аромат влажной почвы и сладких цветов. Богиня гладила лепестки и листья, мимо которых проходила, пока не вышла к дикому полю, где желтеющая трава танцевала на легком ветерке.

Персефона бросилась бежать, и там, где ее ноги касались земли, распускались оранжевые цветы. Ей даже не приходилось сосредотачиваться на магии. Она лучами исходила из ее тела, свободная и неконтролируемая. К богине присоединились доберманы Аида, гоняясь друг за другом, пока она не остановилась у края луга Гекаты.

Богиня сидела, скрестив ноги, возле своего коттеджа, с закрытыми глазами. Персефона не знала, медитирует ли та или плетет заклинание. Девушка предполагала, что богиня колдовства и вовсе может в этот момент насылать проклятие на кого-то из смертных в верхнем мире за какое-нибудь гнусное преступление против женщин.

Цербер, Тифон и Орф не последовали за Персефоной, когда та приблизилась к богине.

– Уже насытилась? – спросила Геката с закрытыми глазами.

Персефона никогда не простит Аиду то, что случилось перед всеми его людьми и теперь останется в веках.

– А разве похоже? – проворчала она.

Из-за сексуального отчаяния богиня была мрачнее тучи.

Геката приоткрыла сначала один глаз, потом второй.

– А, – произнесла она. – Хочешь вместо этого попрактиковаться?

– Если только можно будет что-нибудь взорвать.

Едва заметная улыбка мелькнула на ягодных губах Гекаты.

– Тебе предстоит помедитировать.

– Помедитировать?

Меньше всего на свете Персефоне сейчас хотелось остаться наедине со своими бушующими мыслями. Геката похлопала по земле рядом с собой. Персефона вздохнула и села. Все ее тело пронизывало напряжение, руки были теплыми и вспотевшими.

– Твой первый урок, богиня. Контролируй свои эмоции.

– Разве это урок?

Геката бросила на нее многозначительный взгляд.

– Хочешь поговорить о том, что произошло? Те двери распахнулись из-за твоей магии. Никто не открывал их изнутри.

Персефона поджала губы и отвела взгляд. Она и правда думала, что кто-то открыл двери, а не ее магия их распахнула. Почему-то от этого вся ситуация стала еще унизительнее.

– Не расстраивайся, моя милая. Это случается и с лучшими из нас.

Ее слова заинтриговали Персефону.

– И с тобой тоже?

Геката рассмеялась:

– Нет, дорогая, мне не нравятся люди.

Она нахмурилась.

Персефона знала, что ее эмоции связаны с ее силами. Цветы вырывались из-под земли, когда она злилась, и стебли оплетали Аида в моменты страсти без предупреждения. Здесь стоило вспомнить и Минфу, превратившуюся в куст мяты из-за своих же оскорбительных слов, и Адониса, которому в Саду богов Персефона угрожала превратить его конечности в ветви. Не говоря уже о том, как богиня весны разрушила оранжерею своей матери.