Прикосновение тьмы

На самом деле она испытывала не отвращение, а смущение. Аид был богом, так почему ему не все равно, что она думает о нем?

– Потому что… – начал он, а потом на мгновение задумался. – Для меня это важно. Я предпочел бы узнать причину вашего гнева. Услышать ваш совет. Мне хотелось бы понять вашу точку зрения. – Персефона открыла рот, чтобы снова спросить «Почему?», но он продолжил сам: – Потому что вы живете среди смертных. Вы понимаете их лучше меня. Потому что вы сочувствуете им.

Она сглотнула.

– Почему вы сегодня помогли этой женщине?

– Потому что захотел.

– А Орфею?

Аид вздохнул, потирая глаза большим и указательным пальцами.

– Все не так просто. Да, у меня есть возможность воскрешать мертвых, но это работает не со всеми, особенно если вмешиваются мойры. У них была причина прервать жизнь Эвридики. Я не могу ее вернуть.

– А что насчет девочки?

– Девочка не умерла, она находилась в подвешенном состоянии. Я могу сторговаться с мойрами за такие подвешенные жизни.

– Что значит «сторговаться с мойрами»?

– Это тонкий момент, – сказал Аид. – Если я попрошу мойр пощадить одну душу, то не смогу заступиться за другую.

– Но… вы же бог подземного царства!

– И мойры тоже божества, – кивнул он. – Я должен уважать их существование, как они уважают мое.

– Но это же нечестно.

Аид приподнял бровь:

– Разве? Или это для смертных звучит нечестно?

Все было именно так.

– Значит, смертным придется страдать ради вашей игры?

Аид стиснул зубы.

– Это не игра, Персефона. И уж тем более не моя.

Его тон заставил ее замолчать, и богиня недовольно уставилась на него.

– Ладно, отчасти это объясняет ваше поведение, но что насчет остальных сделок?

У Аида потемнели глаза, и он шагнул в и без того сильно ограниченное пространство.

– Вы спрашиваете о себе или о смертных, которых будто бы защищаете?

– Будто бы? – Она ему покажет, что ее аргументы против его уловок – вовсе не ради показухи!

– Вы заинтересовались моими бизнес-начинаниями после того, как сами заключили со мной контракт.

– Бизнес-начинаниями?! Это так вы называете то, что умышленно ввели меня в заблуждение?

Он приподнял брови:

– Так речь все-таки о вас.

– То, что вы делаете, несправедливо. Не только со мной, но и со всеми смертными…

– Я не хочу говорить о смертных. Я хочу поговорить о вас. – Аид шагнул еще ближе, и Персефона отступила, уперевшись спиной в книжный шкаф. – Почему вы пригласили меня за свой стол?

Персефона отвела взгляд.

– Вы сказали, что научите меня.

– Научу чему, богиня? – Несколько мгновений он смотрел на нее притягательно темными глазами. А потом опустил голову и слегка коснулся губами ее шеи. – Что вы на самом деле желали тогда познать?

– Игру в карты, – прошептала она, едва дыша и зная, что лжет. Она хотела познать его – его прикосновение, его запах, его силу.

Он прошептал, обдав дыханием ее кожу:

– А еще что?

Девушка осмелилась повернуть голову, и его губы коснулись ее губ.

Слова застряли в горле. Она не могла ответить – не хотела. Его рот был так близко к ее, но бог не целовал ее, он просто ждал.

– Скажите мне.

Его голос завораживал, а его тепло сковывало ее тело, словно коварное заклятие.

Он был приключением, которого она страстно желала. Соблазном, который мечтала испытать. Грехом, который хотела совершить.

Ее веки, затрепетав, опустились, а губы невольно приоткрылись. Богиня подумала, что сейчас Аид ее поцелует, но он этого не сделал. Она глубоко вздохнула и произнесла:

– Только игру в карты.

Бог отстранился, и Персефона открыла глаза. Ей показалось, что в глазах Аида промелькнуло удивление, прежде чем его лицо снова превратилось в нечитаемую маску.

– Вы, наверное, хотите вернуться домой, – произнес он и пошел мимо стеллажей. Если бы она говорила не с богом мертвых, то решила бы, что он в замешательстве. – Можете взять эти книги на время, если хотите.

Персефона схватила их и побежала вслед за ним.

– Как? Вы же забрали мое благо.

Он повернулся к ней с ничего не выражающим взглядом:

– Поверьте, леди Персефона, если бы я лишил вас своего блага, вы бы об этом узнали.

– Так я снова леди Персефона?

– Вы всегда были леди Персефоной, вне зависимости от того, принимаете вы свою суть или нет.

– Да что тут принимать? – разозлилась она. – Я в лучшем случае никому не известное божество – и к тому же самое малозначимое.

Ей было ненавистно разочарование, появившееся у него на лице.

– Если вы будете так о себе думать, то никогда не познаете силу.

От удивления богиня приоткрыла рот и заметила напряжение в его взгляде, прежде чем он поднял руку – он собирался снова отослать ее без предупреждения.

– Не смейте, – приказала она, и Аид остановился. – Вы просили, чтобы я не уходила, когда злюсь, а я прошу вас не отсылать меня, когда вы злитесь.

Бог опустил руку.

– Я не злюсь.

– Тогда почему вы сбросили меня в подземное царство? – спросила она. – Почему вы вообще отослали меня?

– Мне нужно было поговорить с Гермесом, – пожал плечами он.

– И вы не могли просто сказать мне об этом?

Он замялся.

– Не требуйте от меня того, чего сами не делаете, Аид.