Прикосновение волшебства

Стоя среди скал, Кассандра завороженно наблюдала за волнами. В небе раздавались одинокие крики чаек. Ее волосы огненным пламенем развевались на ветру, она даже не пыталась прикрыть их капором или шляпкой. На носу у нее начали появляться веснушки, но ее мало заботила собственная внешность. Постепенно становилось холоднее. Наверняка сейчас середина сентября. Кассандра прикоснулась к своему животу. Она не ощутила внутри никакой жизни и разочарованно убрала руку. А что, если Уайатт ошибся? Что, если она не носит его ребенка?

Она сидела и ждала какого-то божественного знака, который указал бы ей, что делать.

— Черт бы вас всех побрал! Я больше не могу здесь валяться! — Меррик поморщился от боли и бросил на пол кучу бумаг, пока врач, качая головой, осматривал рану.

— Если вы не полежите еще неделю, до тех пор, пока не пройдет воспаление, то лежать вам тогда в сырой земле, — сурово сообщил ему молодой доктор.

— Клянусь Богом, если бы вы только знали… — Меррик откинулся на подушки, закрыл глаза и застонал. Боль в его боку не шла ни в какое сравнение с болью, которую причиняли ему слова на страницах, что были разбросаны по полу. Этот проклятый американец грозился увезти Кассандру. Что же с ней случилось? Почему она не ответила на его письма?

Наверное, ему самому не хотелось знать ответ на этот вопрос. В отношении Кассандры слова были бесполезны. Лишь действия могли возыметь успех. А этот врач, будь он неладен, говорит, что нужно лежать в кровати еще как минимум неделю. Меррик еле слышно чертыхнулся.

— Такого я еще не слышал. — Врач закончил накладывать повязку, даже несмотря на то что с уст пациента сорвалось проклятие в адрес предков всех врачей и собак. — Такой изобретательный человек, как вы, смог бы за неделю составить сборник ругательств. Это стало бы для вас неплохим времяпрепровождением.

— Я бы лучше занялся тем, что выкатал бы в дегте и перьях того горе-лекаря, который, вместо того чтобы лечить меня, чуть было не свел на тот свет.

Врач начал собирать свой чемоданчик. Ему уже приходилось слышать нечто подобное.

— Вы бы лучше использовали свое влияние на поправки к законам о выдаче брачных лицензий. Напишите письма в парламент о шарлатанах, что бродят по улицам, прикрываясь сомнительным званием врача. Медицина — великая наука. Людям уже давным-давно пора это понять.

Меррик прорычал что-то нечленораздельное. Но, услышав шаги на лестнице, поднял голову и стал с нетерпением ждать, пока откроется дверь. При виде Берти он ощутил явное облегчение и попытался встать с кровати.

—Я тебя уже давно жду! Этот негодяй запугал слуг так, что они перестали подчиняться, Джейкоб покинул меня, а сам я не в состоянии найти даже рубашку. Поищи для меня какую-нибудь одежду, Берти. Мне нужно выбраться отсюда.

Вслед за братом в комнату вошел Томас, и оба они повернулись к молодому доктору, которого неделю назад привезли в дом Меррика. Этот врач буквально сотворил чудо, сбив лихорадку, которая много дней не отпускала графа. Теперь же они с благоговейным почтением ожидали его ответа.

—Если эта рана вновь откроется, то начнется воспаление, а граф слишком слаб, чтобы бороться с инфекцией. Даже несколько шагов могут оказаться для него роковыми. — Врач натянул перчатки, взял свой чемоданчик, кивнул Шеффингам и вышел.

—Тысяча чертей, Берти! Уж лучше отправиться к праотцам, чем лежать здесь и позволить Касс уехать. Да помогите же вы мне! — Уайатт попытался осторожно подняться с кровати. Ему, конечно, не хотелось, чтобы рана снова открылась, но он просто не мог бездействовать.

Берти взглянул на брата, и они оба бросились к кровати, чтобы вновь уложить графа на подушки.

— Ты хороший человек, Меррик, но в гробу от тебя не будет пользы ни на шиллинг. Ну что там насчет Касс? Почему она не здесь? Что случилось с тем человеком, который отправился за ней? Он утверждая, что он ее отец, да? Признавайся, старина, иначе мы сами все выясним.

Уайатт застонал и откинулся на подушки. Он больше не мог притворяться больным, чтобы избегать подобных вопросов. Но вряд ли он мог дать связный ответ хоть на один из них.

— Она в Суссексе со своей матерью. — Он начал лихорадочно думать, пытаясь связать обрывки информации в более или менее приемлемую ложь. — Уайендотт — старый друг ее отца. Он решил, что лучше увезти ее отсюда после всего того, что ей пришлось пережить той ночью. — Меррику хотелось упомянуть о ребенке, о своих опасениях за здоровье Кассандры, но он решил, что пока не имеет на это права.

— Я не сообщал ей о своей болезни. Я не хотел, чтобы она волновалась, а тут еще и Дункан… Уайатт умолк. Братья понимающе кивнули. Американец распорядился перевязать рану Дункана и, несмотря на его протесты, отправить маркиза на корабль. О его здоровье и местонахождении не будет никаких известий несколько месяцев. Этого более чем достаточно, чтобы вызвать беспокойство благородной дамы. А тут еще и ранение Меррика, и гибель Руперта. Кассандре лучше куда-нибудь уехать.