Прикосновение волшебства

За окном запела птичка, и Кассандра бросила взгляд на дерево. Происходящее казалось ей невероятным. Уайатт, граф Меррик, — ее возлюбленный. Кассандра улыбнулась своим мыслям.

Уайатт ревниво взглянул на нее и подумал, что был бы не прочь узнать, о чем она думает. Он поцеловал ее в щеку и нежно дотронулся пальцами до соска.

— Скажи мне, о чем ты мечтаешь? — прошептал он ей на ухо.

— О тебе. О том, чтобы обнимать тебя. Чтобы ты был рядом и говорил со мной. Ты часто будешь приходить ко мне, если я соглашусь поселиться здесь? — Она хотела, чтобы он приходил каждую ночь, но знала, что это невозможно.

Уайатт перекатился на бок, увлекая ее за собой.

— Я готов проводить с тобой все ночи и дни, и ты это знаешь. И такое время скоро наступит. Обещаю тебе.

Кассандра отвела глаза.

— Такое время не наступит, — с горечью произнесла она. — Тебе никогда этого не понять. Мне будет отрадно сознавать, что ты где-то рядом. Возможно, я иногда буду приходить к тебе, чтобы мы могли вместе попеть.

Уайатт взял Кассандру за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

— Я не буду счастлив, зная, что ты здесь одна, и не смогу приходить к тебе тайком, скрываясь от окружающих. Одумайся, Касс. Мы должны пожениться. Позволь мне уладить все дела с Рупертом.

У графа болезненно сжалось сердце, когда он увидел, что на лице Кассандры отразилось страдание.

— Я не соглашусь на расторжение брака, если это цена, которую следует заплатить за пребывание здесь. Я уеду отсюда и больше никогда не вернусь.

Она сказала истинную правду. Уайатт понимал, что не стоит недооценивать силу воли Кассандры.

— Ты согласна обосноваться здесь только для того, чтобы стать моей любовницей? — резко спросил он, не выпуская из ладоней ее лицо.

— Для меня это не значит «обосноваться», — со слезами на глазах прошептала Кассандра. — Я просто поступила по велению сердца. Пожалуйста, Уайатт, будь моим другом. Разве тебе этого недостаточно?

Все его тело напряглось; ему стоило немалых усилий, чтобы не отвергнуть это предложение. Ему не нужен друг, ему нужна жена. И несмотря на все различия между ними и на все ее доводы против их брака, он мечтал, чтобы Кассандра стала его законной супругой.

Но если ему не удастся добиться желаемого, он согласится на ее условия. Потому что не сможет погасить в своем сердце огонь страсти к Кассандре.

— Другом и возлюбленным, — сказал Уайатт, целуя ее.

Глава 18

Уайатт в волнении мерил шагами библиотеку. Наконец остановился, раздвинул тяжелые шторы на выходящих в парк окнах и стал вглядываться во тьму.

Затем он снова задернул шторы и подошел к полке с философскими трактатами. Ему нужно было убедиться в правильности своих действий. Согласно нравам высшего общества, он поступал честно, но этого было явно недостаточно, и он чувствовал себя подлецом. Вряд ли Сократ подскажет, как вести себя в подобной ситуации, но, если повезет, греческий мудрец поможет ему уснуть. Графу казалось, будто он не спал уже целую вечность.

На самом деле прошла всего лишь неделя. Уайатт уставился на полку, забыв о том, что ищет книгу греческого философа. За исключением кратких и вежливых визитов в обществе других людей, он не видел Кассандру с тех пор, как она переселилась в коттедж. Она выглядела такой счастливой в том уютном гнездышке, которое он ей подарил. И он не хотел навязывать ей отношения, которые могли стать губительными для обоих.

И все же он вел себя неподобающим образом. И думал об этом денно и нощно. Но поступить так, как подсказывал ему внутренний голос, не мог. Моральные предписания, которых он придерживался, наводили Уайатта на мысль, что он поступает неверно. Кассандра молода, невинна и не понимает всех сложностей взаимоотношений между мужчиной и женщиной. А вдруг она в конце концов возненавидит его? Нет, такого он не допустит. Кассандре просто необходимы друзья.

Но ему никак не удавалось изгнать из памяти воспоминания о том, как она, обнаженная, лежала рядом с ним на залитой солнцем кровати, как ее волосы разметались по подушкам, как все ее тело порозовело от удовольствия, а в глазах светились желание и счастье. Презирай она его, он даже не прикоснулся бы к ней. Будь она холодной и бесчувственной или, наоборот, опытной и циничной, он не стал бы предпринимать никаких попыток взять ее силой. Но она желала его так же страстно, как и он ее, и это возбуждало его сильнее, чем любое магическое зелье. Это был настоящий вихрь чувств, и он не мог ему противостоять.