Прикосновение Змея (СИ)

Горячая вода — чтобы расслабить мышцы. Струйки скользят по чешуе, она прилегает плотно-плотно, и руки почти не чувствуют температуры воды. От запястья до локтя уже не осталось ни единого свободного участка кожи, по шее и плечам тоже помаленьку расползались отливающие перламутром дорожки. Лицо пока еще свободно, и снова нужно бриться. Интересно, когда чешуйки доберутся до подбородка, щетина перестанет расти?

Холодная вода — чтобы освежить голову и хоть немного пригасить жар внутри. Казалось, что в грудной клетке притаился крошечный огнедышащий дракон, время от времени он выдыхал пламя, пуская по венам волны кипятка, а по спине — стаи мурашек. Но от холодной воды дракончик притих, задремал, к голове вернулась способность соображать, и этим нужно было пользоваться.

«Сначала тебе нужно позавтракать, — проворчал маг. — И показаться доктору».

Ильнар закатил глаза. После душа и легкой разминки организм перестал жаловаться на жизнь, а при воспоминании о Кеаре настроение неуклонно повышалось.

«Я пока не настолько плохо себя чувствую, чтобы беспокоить доктора».

«Сейчас обеспечу «настолько плохо». Ты понимаешь, что от твоего состояния во многом зависит, получится у нас что-нибудь или нет, маг-недоучка?»

«Надо же, какая трогательная забота. Раньше тебя мое здоровье не волновало».

Таро немного помолчал, словно подбирал слова.

«Половина моих студентов погибла, пытаясь минимизировать последствия Катастрофы. Остальные тоже погибли — от лап потусторонних тварей, от змеиной болезни… На кострах карателей. Я учил их магии, но это их не спасло. Но я учел свои ошибки. И постараюсь сделать все, чтобы ты выжил».

Ильнар не нашелся, что ответить. До сих пор он как-то не замечал за Таро желания оставить его в живых. Более того, колдун по десять раз на дню повторял, что можно даже не надеяться вернуться из Диких земель. И тут вдруг такие перемены. Даже странно.

Маг, видимо, уловил его настроение и ворчливо добавил:

«Это исключительно ради твоей невесты. Ее твоя смерть сильно огорчит, а мне бы не хотелось расстраивать такую милую девушку».

«Какая тебе разница, ты ее огорчения все равно не увидишь», — буркнул Ильнар.

Повисло неловкое молчание. Таро, кажется, хотел что-то сказать, не то съязвить в ответ, не то обругать за неуместные шуточки. Впрочем, слова словами, но оба знали, что врать друг другу бесполезно. Маг говорил всерьез — и ответную благодарность точно уловил.

Паузу внезапно прервал Эл. Он коротко постучал в дверь, вошел, не дожидаясь ответа, открыл рот — вероятно, чтобы пожелать доброго утра. Замер. Закрыл рот. Снова открыл и выдал длинную заковыристую фразу на староимперском. Некоторые слова Ильнар понял, но этому друг явно научился не на лекциях в университете. Судя по выражению лица вошедшего следом Фина, поверх футболки стоило надеть что-то ещё.

— Считается, что староимперский — язык древней мудрости, — нравоучительно проговорил Ильнар, расстегивая рюкзак. Что лучше — спрятать руки и страдать от жары дальше или все-таки плюнуть на маскировку? — И вам тоже доброе утро.

— Змеевы потроха…

Эл, не отвечая, стремительным шагом подошел ближе, ухватил Ильнара за руки, быстро осмотрел, коснулся кончиками пальцев шеи.

— Ну, потроха, допустим, все еще мои, а вот шкура…

— Не смешно. Давно это?

— С ночи. Я не хотел тебя будить.

— А должен был!

Ильнар поморщился и демонстративно потер ухо:

— Ты будешь на меня орать или все-таки полечишь?

Эл глубоко вздохнул и уселся на кровать.

— Я тебя еще и побью. По крайней мере, лечить синяки меня учили. А это… — он мрачно покосился на руки друга.

— Импровизируй, — предложил Фин. Он выглянул в коридор, потом закрыл дверь и оперся плечом о стену, переводя взгляд с напарника на доктора. — Ты ж сам говорил, что он — отличный материал для твоих исследований.

Доктор мрачно покосился на сферотехника исподлобья.

— Я и так импровизирую, как могу, — признался он. — И прихожу к неутешительному выводу, что единственное, что ему действительно помогает, это отсутствие нейтрализатора.

— Поясни, — заинтересовался Фин. — В спецбольнице ведь фон снижают нарочно?

Пояснения затянулись надолго, с рисунками и схемами. Эл действительно хорошо разбирался в вопросе, несмотря на то, что к пациентам его почти не пускали. Палаты обрабатывали нейтрализатором дважды в сутки, и это было логично — чем ниже фон, тем меньше вероятность, что кто-то из больных в попытке использовать магию навредит себе или окружающим. Да и мутация при сниженном фоне развивалась медленнее. Вот только не использовать магию после инициации было невозможно, и энергию неудавшимся магам приходилось тянуть из собственной ауры, истощая энергетические потоки. А это, в свою очередь, усиливало приступы и ослабляло организм настолько, что на второй стадии даже ходить уже могли не все.

По словам доктора, Ильнару при нормальном фоне энергетическое истощение не грозило. А в Диких землях фон и вовсе был завышен. Вот только переходить на вторую стадию больным полагалось в самом худшем случае через месяц после инициации, но никак не через три дня.