Прикосновение звёзд

И Кренстон спросил опять - на этот раз вопрос его был откровенно жестоким:

- Этот человек - Ларт?

Гретхен чуть побледнела. От усилия скрыть причиненную ей боль, лицо сделалось как будто надменным.

- Господин Кренстон... Если вы имеете какую-то цель, скажите мне о ней... я не вижу смысла в этом разговоре... Ларт погиб... так какое значение имеет то, какие чувства я к нему испытывала? Я не допускаю мысли, что вы... ревнуете меня к человеку, которого больше нет!

Она резко встала, но Кренстон уже стоял перед нею, близко. Он быстро взял Гретхен за плечи, привлёк к себе, обнял, не взирая на её слабые попытки воспротивиться его настойчивости.

- Простите меня... Ради Бога... простите... - прерывисто выговорил он и умолк.

Гретхен боялась расплакаться, сдерживалась изо всех сил, отчасти радуясь тому, что лицо её спрятано на груди Кренстона. Её испугал этот прорыв жестокости - иначе она не могла назвать его поступок. Сердце Гретхен отчаянно колотилось, плечи вздрогнули, выдавая её состояние.

- Простите... - глухо выговорил Кренстон. - Я виноват перед вами... я поступил низко... но назад ничего не вернёшь...

Гретхен думала, что она понимает Кренстона, но он говорил об одном, а она слышала другое. И единственное, в чём она не заблуждалась, было отчаяние, звучавшее в его голосе. И неожиданно на место горького недоумения и обиды пришло сострадание. Она подняла лицо к нему:

- Что вас мучит? Отчего вы не хотите поделиться со мной?

- Я скажу вам. Но ещё не теперь. Скоро.

У Гретхен непонятно откуда возникло чувство, будто Кренстон пришёл к какому-то решению.

- Я испугал вас и причинил боль, прошу ещё раз - простите, - голос был виноватым, но теперь Кренстон был гораздо спокойнее.

- Да... Всё прошло...

- Вы милосердный ангел, Гретхен. Ваша кротость и доброта - худший укор обидевшему вас.

- Довольно... пожалуйста...

- Мне лучше оставить вас, - улыбнулся Кренстон. - Займусь делами. Мы встретимся за обедом.

Глава пятьдесят пятая

с Кренстоном происходят пугающие перемены

Когда сэр Тимотей спустился к обеду, он был такой, как всегда, ничего не напоминало о непонятном эксцессе, что произошел между ними, и Гретхен тоже почти успокоилась, она решила, что дело, так тревожившее Кренстона, благополучно разрешилось.

Улучшению настроения способствовало и то, что ненастье уходило. Дождь прекратился ещё утром, ветер переменил направление и быстро сгонял облака за горизонт, сквозь них проглядывали ясные, голубые оконца. К полудню небо почти совсем очистилось, солнце беспечно сияло в чистой голубизне.

За вечерней трапезой Гретхен опять была одна, и хотя она испытала лёгкое недоумение из-за отсутствия Кренстона, но вчерашних переживаний не было и в помине - сэр Тимотей вовремя прислал сказать ей о том, что занят и будет ужинать позже.

Потом Гретхен вышла на балкон. Сумерки ложились на сад, но ветерок был таким ласковым и тёплым, что она захотела перед сном побродить по саду, посмотреть, как перенесли ненастье кусты зимних роз и полюбоваться их цветами. Днём Дороти отговорила её, сказав, что дорожки в саду мокрые, и Гретхен обязательно промочит ноги. Но теперь, обдуваемые сухим, теплым ветром, они хорошо просохли. Вернулась Гретхен, когда Дороти послала за ней Габи - к тому времени уже почти стемнело.

По пути к себе Гретхен заглянула в столовую, предполагая застать сэра Тимотея за ужином - впрочем, она не знала наверняка, хочет видеть Кренстона, или напротив, желала бы избежать встречи с ним. Столовая была чисто прибрана и пуста, Гретхен вздохнула с облегчением, в котором сочеталось и чувство, что она поступила как должно, и то, что сэра Тимотея всё же не встретила. Гретхен легко взбежала по лестнице, думая о книге, которая ждала её, и вспоминая, на каком эпизоде прервала чтение. И тут она остановилась - до неё донеслись приглушённые звуки музыки. Играть мог только Кренстон, и уже это вызвало удивление Гретхен. Нет, она знала, что он хорошо играет на фортепиано. Иногда, разучивая новую пьесу, Гретхен увязала в каком-нибудь особенно сложном эпизоде. Тогда на помощь приходил сэр Тимотей, он с легкостью играл прямо с листа, который видел впервые. Однако на просьбы Гретхен просто поиграть для нее, он соглашался редко, обычно отшучивался и просьбу её отклонял.

Заинтригованная, Гретхен пошла на звуки музыки и поняла, что Кренстон находится в малом музыкальном салоне, где когда-то застал её. Эта комната располагалась в дальнем конце дома, и, вероятно, салон был устроен там именно с целью, чтобы звуки не достигали жилых комнат.

Когда Гретхен смогла разобрать мелодию, любопытство её как рукой сняло. Гретхен была очень музыкальна, звуки музыки были для нее то же, что буквы, и так же слагали истории, наполненные куда более яркими эмоциями и переживаниями, чем прочитанные в книгах. И теперь она стояла в пустом коридоре, слушала доносящиеся до нее звуки, и душа её цепенела от холода, проникавшего в неё.