Прикосновения

– Профессия, о которой ты жадно мечтала, сущий ад! Если бы я знала об этом раньше, выбрала бы другую… Это на первый взгляд так кажется, что наша работа мёд и мёд – помахивай себе кистью, да деньги греби лопатой… От людей настолько устаёшь… Боже мой, как я устала от этих людей – весь мозг мне выкрутили! Хочется убежать в лес, поселиться в какой-нибудь хижине и наслаждаться тишиной в одиночестве. – Она водрузила на лоб свёрнутое влажное полотенце. – Ну что там у тебя за дело? Говори быстрей, а то мне надо успеть вещи собрать – завтра вылетаю на мастер-класс… в этот… как там его? Господи! Куда же я завтра лечу-то?! Всю память отшибло!

– Вы же сами отказались гримировать тех, кто молчит и не выкручивает мозг… – произнесла Юля, чем заставила Анжелу приподнять голову и открыть рот. – Покойников. – Наставница снова уронила её на диванную подушку.

– Твои молчат? – глядя в потолок отреагировала Анжела. – Угу! Считай, что тебе повезло, раз они у тебя молчат…

Девушка уставилась на неё непонимающе, наблюдая, как та производит шумные выдохи через нос, показывающие неимоверную усталость, рука в это время придерживала полотенце, выставив вперёд локоть.

– Анжела, расскажите, что творится в ритуалке. Для меня это очень важно. Вы вправду принимали в туалете наркотики?

Наставница закопошилась, поднимаясь, затем приняла сидячее положение.

– Я расскажу тебе при одном условии: ты… – ткнула она указательным пальцем, направленным в девушку, – ты мне сначала скажешь откуда у тебя такая информация. И не надо мне втирать, как Николавне, про тайный источник, который нельзя выдавать, потому что он видите ли взбесится!

Юля сразу поняла, что наставнице известно обо всём, о чём они говорили с администратором. Кот переминаясь спрыгнул с дивана и подошёл к гостье, начал с помощью длинных белых усов изучать свежий объект – сумку, которую она поставила возле ног. Девушке хотелось протянуть к нему руки и поднять к себе на колени, но в данный момент в этой комнате возникло напряжение, в том числе сковавшее её саму – сейчас от Юли требовались разъяснения.

– Мне хотят убить, – еле слышно произнесла девушка. – Из-за квартиры, что мне завещана. Они следят за мной, следят за всеми, кто меня окружает… И сводят меня с ума, внушая, будто один из покойников мною увлёкся. Будто он поселился в соседней комнате – он звонит мне, пишет послания, подбрасывает подарки… Якобы он всё видит и всё знает, и даже то, чем занимаются в конторе за закрытыми дверьми… Думаю, у этих людей везде расставлено видеонаблюдение и есть ключи от нужных дверей… Мне страшно. Я не знаю, что предпринять в такой ситуации…

С каждым произнесённым ученицей словом лицо слушательницы становилось бледнее. Юля видела, что ту словно парализовало от её рассказа, но вдруг Анжела расхохоталась – настолько неожиданно, что поставила Юлю в неловкое положение.

– Увлёкся один из покойников, говоришь? – захлёбывалась та от смеха. – Следят за тобой? Даже в туалетах следят? Вся «похоронка» под контролем? Прямо ФСБ какое-то! Ключи у них от нужных дверей… сплошные камеры… Ну надо же… рассмешила!

Вдоволь нахохотавшись она успокоилась.

– Какая же ты всё-таки реалистка, девочка моя! Готова создать вокруг себя целый заговор. Я бы сказала, что у тебя разыгралась мания преследования. Но на самом деле всё куда проще…

Анжела протёрла под глазами кончиком влажного полотенца. Юля начала догадываться, что её смех был истерикой, а не потехой над недогадливой ученицей. С минуту женщина размышляла, шумно вдыхая через раздувающиеся ноздри – выглядела она озадаченной и взбудораженной, затем начала рассказывать:

– Я не знала, что всё так обернётся. Я думала дело во мне. Думала, что заменю себя тобой, и всё закончится. – Она отмахнулась от приставаний притиравшегося кота, полезла за куревом. – Это началось четыре года назад, я вовсю уже работала в «похоронке», правда собиралась бросать, потому как… – Анжела замолчала, раскуривая сигарету. – Потому как не могла справиться с рвотными позывами. Видимо, у меня такой недуг – я постоянно бегала в туалет, Николавна знала об этом, но закрывала на всё глаза, лишь бы я выполняла свою работу… А выполняла я её на все сто, вернее на двести.

Наставница встала и приоткрыла окно – дым начал уходить на улицу, в комнате посвежело. Юля мало чего понимала из этого предисловия, можно сказать, разговор о её проблемах резко сменился разговором о проблемах наставницы.