Прикосновения (СИ)

- Ты хотела желание.

Теперь можно говорить - прямо и открыто. Все без утайки, прятать нечего.

-И что ты хотела?

Он смотрел на меня немного с отстранением, пьяно, устало.

- Координаты Моста Вечности.

Мужские губы дрогнули в усмешке, пока он скользил взглядом по мне, по подсыхающим волосам, оголенным плечам.

- Преданность до конца, - он поднял фужер.

А почему бы и нет. Это все, что у меня было.

- Как он умер?

Ниршан отпил, поставил фужер на стол, растягивая ворот рубашки. К еде не притрагивался, не проявляя ни малейшего интереса.

- Радар пожег. Один рукожоп не предупредил команду, и они попали под луч. Он умер в больнице, от остановки сердца. Мирная смерть.

- Я его почти не знала. Почему он тебе ее дал?

Ниршан пожал плечами, доставая монету из кармана брюк, положил на стол.

-Мы вместе лечились, видимо на память.

- А зачем ты ее таскаешь с собой? – я отпила из фужера, решив пожевать остатки закуски.

- Мы ловили шептуна, долго не могли вычислить. Он был так не похож.

Я вздохнула. Мы все не похожи. В критических ситуациях мы никогда не знаем, как поведем себя. Что скажем или сделаем. Ниршан слегка запрокинув голову, смотрел на меня задумчиво, из-под ресниц. Тер пальцами красивые, твердые губы.

- Он просил дать шанс, когда умирал. Тянул монету ко мне и просил дать шанс. Знаешь что это?

Я не знала. Моя монетка ко мне пришла по почте, на очередной день рождения.

- Так что это такое, Мост Вечности?- спросила я, понимая, что теперь могу спросить.

- Точка между пространствами. Между миром чувственной материи и бесчувственных идей. Зазор бытия, что создает все живое вокруг, доступный людям.

Ниршан задумчиво взял монету со стола и стал подбрасывать ее верх. Наблюдая раз за разом, как она падает.

- Хочешь рискнуть?

- Что будет, - я облизнула губы.

- Ты окажешься на мосту Вечности. И она задаст тебе вопрос. Ответишь правильно и воля твоя, нет, - он поймал монету, зажал в ладони и посмотрел на меня серьезно. – Смерть.

Я сглотнула. Мне что так, что так смерть.

- Ты уверен?

- С вечностью никогда не знаешь точно, как оно повернется. Но мост будет. Во всем остальном нет. Не уверен.

Он предлагал мне попытаться уйти через мост Вечности. Стать бессмертной? Сердце трепыхалось, волновалось, как птичка, попавшая в силки. Ничтожная красная перепёлочка в руках величественного великана, которому ничего не стоит хлопнуть ладонищами, и нет ее маленькой. Будто никогда не существовало. Вечность!

Я молчала и смотрела на Ниршана во все глаза. Наверное, в них читался страх, возбуждение, ужас от перспективы. Меня сносило мощной волной в туманное будущее. И от этого по телу бежали табуны мурашек, обвивая мой дух волнением.

- Как ты, стать бессмертной, такой же?

Он отрицательно покачал головой.

- Нет. Когда я был ребенком, шла священная война. А в войне не бывает без потерь. Ты видела цветок Силы, это частичка расколотой святой души.

- Ваши семена бессмертия, - закончила я, вспоминания слова Златы.

- Или наше проклятие, - Ниршан многозначительно усмехнулся, но за усмешкой стояло нечто большее. Может, боль от тысячи потерь?

- И как ты это сделаешь со мной?

- Через твою белую Ци. Ты же знаешь, увидел один, значит, могут увидеть и все остальные. И ты.

Да, да, где-то я уже подобное слышала.

- Давай, - согласилась я, и, выпив до дна, поставила опустевший фужер на скатерть.

Теперь я знала, что не нужно для обнимашек раздеваться целиком. Но это же акртики. Это же мужчины. Что с них возьмешь? Кто упустит возможность потискать голенькую женскую плоть. Кто не захочет ощутить под пальцами мягкие места и плавные изгибы нежнейшего шелка. Поэтому, я сбросила полотенце на стул, и легла в чем мать родила на живот на кровати Ниршана. Пока он тоже снимал одежду, не сводя с меня вспыхнувшего жаром взгляда. Наверное, в мужском взгляде, тоже есть зазор бытия. Между тем, что у них происходит в голове и тем на что они смотрят. И этот зазор мы. И от глубины духовности мужчины, его страсти к бытию, зависят качество женщины. Не ее внешняя красота, не ее природные данные, а душа. Глубина женской души напрямую зависит от мужчины.

Он разделся и лег рядом. Огромный атлет, чья статуя могла бы украшать любую площадь мира. Я обернулась, поднялась на локти, он положил передо мною монету моего отца. Не стала спрашивать зачем. Ему это важно, пусть будет. Мне и так слишком трепетно и страшно. Эта комната, ужин, он сам – возможно это последнее, что я вижу в своей жизни. Дыхание сбилось, и паникуя я задышала часто-часто. От жути, от предстоящего.

Его рука легла на мою лопатку. Он повел ей по спине вниз до ягодиц, поглаживая, успокаивая.

- Спокойнее вьяна. Все будет хорошо, - он баюкал слова, как шепчет мать колыбельные дитю. – Дыши ровно, глубоко.

Я дышала, как могла. Он потихоньку, залез на меня, придавил не малым весом, вытягивая мои руки вперед над головой.

- Вот так. Бесценная, пленительная вьяна. Радость моя. Свет мой.