Прикосновения Зла (СИ)

– У кого голоса посильнее? Запевайте! – попросил младший итхалец Ринат.

– У Мэйо, – добродушно хихикнул Рикс. – Тут сотня человек и все безмолвствуют, будто онемели.

– Кто-то должен начать… – Плато откашлялся и склонился к поморцу. – Давайте мы попробуем.

– Один я не справлюсь, так что рассчитываю на вашу помощь, – сын Макрина набрал воздуха в грудь и переливчато затянул. – Ве-е-е-еличие-е-е и сла-а-а-ава-а-а!

– Все-е-ех до-о-о-блестных муже-е-ей! – подхватил наследник анфипата Алпирры.

К двум голосам тотчас присоединились остальные и наполненный печалью Гимн полетел над Форумной площадью.

Уткнувшись лбом в каменную плиту и вытянув перед собой руки, Нереус слушал, как поет Мэйо вместе с прочими молодыми нобилями. Островитянин размышлял над событиями минувшей ночи, оставившими в его душе неизгладимый след. Пока хозяин развлекался с гетерами, раб в одиночку добрался до особняка Читемо, чтобы передать несколько устных распоряжений Макрина, касающихся его наследника.

Невзирая на поздний час поджарый, лысеющий вольноотпущенник лично встретил геллийца в вестибюле и с гордостью похлопал юношу по лопаткам:

– Вот так шутка Богов! Гляди, Элиэна, тот ли это мальчик, что частенько прибегал в кухню за сладостями для своего господина?

Пожилая рабыня улыбнулась Нереусу:

– Он вырос и раздался в плечах, но взгляд-то прежний – светлый и добрый.

– Еще лет пять и будет не мужчина, а настоящий геллийский бык! – Читемо шутливо толкнул островитянина в грудь. – Пойдем скорее! Ты, верно, голоден и можешь съесть целого теленка!

– Благодарю, – смутился невольник. – Я ужинал у Литтов.

– Как поживает наш проказник? – Элиэна взяла юношу за локоть. – Ему понравилась невеста? Все прошло гладко? Где он теперь?

Геллиец потупил взор:

– Хозяин отдыхает в доме Креусы. Возможно, он серьезно болен. Сар приказал в ближайшую неделю позвать сюда врача Хремета. Я слышал разговор про «Поцелуй Язмины»…

Рабыня испуганно прижала к щекам ладони. Читемо нахмурился.

– С невестой получилось хуже некуда, – продолжил невольник. – Хозяин действием нанес ей оскорбления. В ответ последовала не меньшая обида. Впредь он не желает иметь ничего общего с семейством Литтов.

– О, милосердная Фиосса! – Элиэна сложила пальцы в охранительный жест, символизировавший огонь домашнего очага. – Нас всех может постигнуть страшное несчастье…

Вольноотпущенник на миг зажмурил красные от недосыпа глаза:

– Давай-ка без истерик. Налей нам доброго вина и отнеси в мою кубикулу[11]. Мы побеседуем немного перед сном, а утром он вернется к господину.

Мужчина повел гостя в одну из четырех маленьких спален, расположенных вокруг атрия. Ее стены украшали яркие цветные панели, отделенные канделябрами с головами сфинксов. Верхний ярус занимали фрески, изображавшие ветви фруктовых деревьев. У самого пола шел фриз[12] с нарисованными на темном фоне кустами роз. Нереус занял стул у кадки с афарским цветком, а Читемо опустился в широкое кресло.

– За что ты получил золотую серьгу? – по-отечески строго спросил он у геллийца.

– Прихоть господина.

– По-прежнему забавляешь его как говорящая игрушка?

– У меня нет выбора. Я стараюсь дать хозяину то, в чем он нуждается…

– Можно служить иначе, – перебил вольноотпущенник. – Быть не шутом, а полезной вещью. Сейчас для Морганов настали тяжелые времена. Мы обязаны сплотиться, защитить семью и, прежде всего, наследника сара.

– Я готов отдать жизнь за Мэйо, – невольник осекся, но Читемо никак не отреагировал на эту дерзость.

– Постарайся понять то, что я сейчас скажу, – мужчина в раздумьях пожевал губами. – Таркс – не бедный, однако и не самый богатый город. В последнее время Владыка существенно увеличил налоги для провинций. Бывали случаи, когда Макрину приходилось оплачивать эбиссинское зерно из своего кармана, чтобы не допустить голода и волнений на вверенной ему земле. За это нашего сара так любит и чтит простой народ. Макрин ведет дела честно, не высасывает кровь из рабов, не обирает до нитки клиентов, не ограничивает сына в тратах. Союз с Литтами – вынужденная мера, которая поправит благосостояние семьи. Если Мэйо не желает вступать в брак с Видой, пускай подыщет другую обеспеченную невесту, а лучше – зажиточного покровителя для себя и Дома. Отец не может содержать этого озорника до бесконечности и жалованье Всадника не сопоставимо с теми расходами, к которым он привык.

Вольноотпущенник немного помолчал, а после сказал усталым голосом: