Прикованная

– Заплатите? Это внушает оптимизм. Если хотите, заплати́те, конечно, но это необязательно. Куда бы вы хотели поехать?

– Гм… наверное, буду банальной – Невский, Петроградка, набережные, хочется постоять у воды, пока река не замёрзла.

– Отлично! – Он свернул на тихую улочку.

Елена смотрела в его седоватый затылок и ухо, ворот рубахи. Она даже не видела его лица полностью – только в зеркале и в профиль.

Поток машин чуть поредел, Невский парадно светился огнями, Елена, откинувшись на спинку сиденья, разглядывала дома и идущих под зонтами людей. Ей казалось, что она плывёт в этой машине, будто в лодке, ей было здесь тепло и уютно, хотелось прислониться к окну, глядеть на пролетающую за окном жизнь и плыть. Плыть и плыть.

– Ещё одно моё любимое место, – Глеб кивнул в окно, – потрясающие стейки!

Елена вглядывалась в зернистое от капель стекло, пытаясь понять, что он имеет в виду.

– Испанский ресторан «Лас Торрес», – он чуть притормозил, – справа, почти проехали.

– Никогда не была. – Она задумалась.

– Непременно стоит.

Елене нравилась его неназойливость.

– Глеб, скажите, а вы кто? – Она не знала, как спросить. – Вы же не просто водитель «Убера»?

– Как видите, водитель. – Он коротко засмеялся.

– На этой машине? – Ей хотелось быть деликатной, но одолевало любопытство.

Почему мужик на «Лексусе», в хорошей рубашке возит пассажиров?

– У меня есть ещё одна, – он повёл плечом, – но она для работы на «Убере» подходит ещё меньше.

Они остановились недалеко от Охтинского моста.

Елена всмотрелась в мерцающие огоньки:

– Красиво! Кажется, дождь почти закончился, я бы хотела немного прогуляться, составите компанию? – Было странно, что предлагает она.

– С радостью, – он открыл дверцу, – пройдёмся по мосту?

Елена вылезла из машины.

Выйдя, он достал из багажника пальто и шарф – оделся.

– А вы высокий. – Елена смерила его взглядом.

– Точно, – откликнулся он.

В свете фонарей блеснули короткие, седые на висках волосы. Ровные брови, открытый лоб. «Приятное лицо», – решила Елена. Может быть, чуть приподнятые скулы и длинноватый нос, но это его совсем не портило. И пальто, и шарф вполне соответствовали «Лексусу», но никак не вязались с образом «водителя “Убера”».

Он смотрел на неё, чуть прищуриваясь от яркого фонарного света, замечая, как она его разглядывает, Елена это поняла и смутилась.

– Пройдёмся? – Глеб предложил ей руку.

Рукой он тихонько перебирает мне волосы, потом проводит старым деревянным гребнем. Снова и снова. Я закрываю глаза, не позволяя себе вспомнить, что когда-то причёсывалась сама.

– Мамочка, мамочка, я так тебя люблю! – он талдычит одно и то же.

Мы сидим на веранде, ещё один наш обычный ритуал, который нужно просто перетерпеть.

– Я привезу Машу в следующие выходные. Вот увидишь, она тебе понравится! – Гребешок замирает над моей головой. – Только ты должна мне обещать…

– Конечно, дорогой, всё что угодно. – Я не улыбаюсь, потому что он сидит позади и не видит моего лица.

– Мы будем в гостиной, мама, – строго говорит он, – и выйдем на веранду. Будет много незнакомых вещей. Будет много опасных вещей, мама! И я надеюсь, ты меня не подведёшь! Мы же больше не будем ссориться, да?

– Ну что ты! – Мой голос слаще того варенья, которое он привёз. – Я уже давно всё поняла, и мы теперь больше никогда не будем ссориться.

– Вот и хорошо, – он обходит стул и встречается со мной взглядом, – иначе мне придётся снова давать тебе лекарство. А может быть, и Маше.

Я стискиваю челюсти. Конечно, я это знаю. Откуда бы мне было этого не знать.

– Всё будет хорошо, сынок, не о чем беспокоиться. – Я и вида не подала.

– Я знаю, что могу на тебя рассчитывать. – Он оглядел меня с головы до ног.