Прикрой меня

— Не забывайся, избранный, перед тобой учителя! Только мы вправе задавать вопросы и можем назначить наказание за любое непозволительное отношение к нам, — заявил бесстрашный Лед. И не таких ломали.

— Если ты уж решил быть одним из нас, так и живи по нашим правилам, — подал голос Прут, выглядывая из-за спины Льда.

Слова Льда об избранном отрезвили мой рассудок. Внутри меня все яростно бурлило. Такое чувство, будто меня самого сейчас переламывают и разрывают на части. Кора, малышка, я ведь не мог потерять тебя? Или смог? Ты выбрала меня, а я… работу…

В любой момент я мог отказаться от задания. Похер на погоны и на службу. Именно сейчас пришло понимание, что меня больше не беспокоит, так как раньше участь пропавших людей, наркобизнеса и вырытых останков. Прошлые цели отодвинулись на второй план. Весь мой мир сузился до одной грани — Кора. Элеонора. Как я смогу теперь жить, зная, что мог ее вытащить?

Ладони вспотели, рубашка моментально стала мокрой. Воздуха катастрофически не хватало. Способность к анализу упала и валялась под ногами.

— Не думай, что ты один такой умный, Тис, — продолжил Лед, — Мы следим за тобой. Слишком уж ты подозрителен. Есть у меня чуйка, которая не подводит. Один Свет на твоей стороне. Ну, ему недолго осталось. Так что живи пока, — вроде разрешение сделал.

Пока он говорил, удалось крупицы логики с пола поднять. Верить в то, что Коры больше нет — не могу и не буду. Любое сопротивление и нападение развяжет гадам руки. Они только обрадуются. А мне срочно нужно вызывать свою команду. Терять время, когда любимая в опасности на разборки не стану. Потом оторвусь.

— Благодарю за оказанную честь, — опустил вниз голову, чтоб не смотреть на них, глаза могут выдать, — Решение жены принимаю во имя веры. Пусть будет, так как угодно общине.

Прут громко хмыкнул и направился к двери.

— В таком случае славься и дальше, Тис, — развернулся следом за ним Лед. Возле порога замешкался и повернулся обратно, — На тот случай, если будешь искать свою вещь, знай — она у нас! — и хлопнул резко дверью, оставив ударное эхо после себя.

Какая вещь? Обвел хижину взглядом. Единственное, что представляло ценность, был… Стоп. Кинулся пулей под шкаф. Пусто!!! Обшарил все пространство до самой стены, и так понимая бессмысленность. На память не жалуюсь. На месте его нет.

Ударил себя головой об угол шкафа. Один раз. Второй. Не помогло.

После похода в дом учителей ночью я не относил больше телефон в конюшню. Мне он нужен был для расследования и срочного вызова подкрепления. Ну и как? Справился? Подначил сам себя.

С пола вставать не видел смысла. Он в принципе уже потерян весь этот смысл, так же как Кора… и вся жизнь.

Мне даже безразлично, что они ничего не найдут против меня в телефоне. Там нет ни одного контакта, и карточка оформлена на подставное имя. Запоминание номеров и удаление следов переписки стоит одним из первых пунктов агентов спецслужб. Сотрудники отдела первыми на связь не выходят. А если агент сам не объявляется, звонок происходит по городской связи из коммунальной службы бабулями на пенсии в отставке с целью выяснения причины просроченных платежей.

Ждать пока там зашевелятся? Глядя на кровать, ворвались воспоминания прошедшей ночи. За ними обострилось отчаяние, злость и жажда действий.

Подскочил не в состоянии не то, что сидеть, даже стоять. Принялся ходить взад-вперед по периметру дома. Ясно было одно! Сегодня ночью я найду этот благостный путь, во что бы то ни стало…

Глава 20/1: Благостный путь

Эля

Меня точно решили закопать.

Чувствую на себе тяжесть каких-то непонятных вещей. Повернула с трудом голову и смогла вдохнуть, насколько позволяла мешковина. Вроде бы кинули и забросали сверху. Но вот тарахтение и непрерывное покачивание из стороны в сторону могло означать лишь одно — куда-то везут. В процессе езды закапывать нереально. Значит, будет еще другое…

Рук и ног уже не чувствовала. Все тело онемело до такой степени, что и страх от шока притупился. Даже слез не лила. Так бы и погрузилась в состояние неживого кокона. И только мысли, как бы я их не отгоняла, возвращались вновь и вновь к Тису. Предвидеть его боль потери, страх подобной ужасной участи любимого — не давало полностью сдаться, несмотря на безвыходное положение.

— Отбрасывай тюки в сторону! — раздалась команда глухим суровым голосом.

Почувствовала некое облегчение. Тяжесть, придавливающая сверху, исчезла.

— А этих куда? — Спросил другой, картавый с хрипотцой голос.

— Прямо здесь давай, — последовала вторая команда.

Вдумываться уже не стала. И так понятно, зачем привезли. Зажмурилась так крепко, как смогла.

— Они хоть живы? — протянул картавый, и одновременно почувствовала руки на голове.

Резкая отрывающая боль на пол лица. Распахнула глаза, сощурившись от яркого дневного света. Седой мужчина с длинным шрамом на лбу держал в руках полоску скотча. Затем взял широкий нож и разрезал веревки. Вначале освободил руки, а потом и ноги.