Приктическое демоноводство

– Какую еще девчонку? – Рэчел чувствовала себя так, точно шагнула из зрительного зала на экран, в хитро закрученную детективную историю, и никто не желает рассказать, что здесь творится.

– Мы должны захватить девчонку в заложницы, пока Трэвис не переведет нам заклинание.

– Какую девчонку? – повторила Рэчел.

– Официантку из городского кафе. Ее зовут Дженни.

– Дженни Мастерсон? Она участвует в нашем шабаше. Но она-то здесь при чем?

– Ее любит Трэвис.

– Кто такой Трэвис?

Повисла пауза. Рэчел, Аманда и Эффром уставились в пустоту над полом в ожидании ответа.

– Трэвис – мой хозяин, – наконец сказал Цап.

– Это какой-то бред, – выдавила Рэчел.

– А у тебя котелок не очень варит, голубушка, – ехидно заметил Эффром.

29 Ривера

Прямо посреди допроса сержанту сыскной полиции Альфонсу Ривере явилось видение. Он увидел себя за прилавком “7-11”: как сует пакетики с буррито в микроволновку и цедит покупателям “кока-колу”. Ясно, что подозреваемый Роберт Мастерсон говорит правду. Но хуже всего даже не то, что он никак не связан с марихуаной, которую люди Риверы обнаружили в трейлере, – Мастерсон действительно понятия не имеет, куда девался Сквозняк.

Настырный маленький хорек – помощник окружного прокурора, мотавший в управлении срок, пока не наточит клыки для частной адвокатской практики, – сформулировал официальную позицию штата по этому делу просто и доходчиво: “Тебе звездец, Ривера. Отпускай его”.

Но Ривера цеплялся за последнюю ниточку надежды толщиной в микрон: второй чемоданчик – тот, из-за которого Мастерсон так шумел в трейлере. Сейчас он лежал открытым на столе Риверы. Из него на детектива таращились кипы тетрадных листков, салфеток, клочков сигаретных пачек, старых визитных карточек и шоколадных оберток. На каждой бумажке были написаны имя, адрес и дата. Причем даты – явно липовые, поскольку некоторые записи были помечены 1920-ми годами. Ривера переворошил всю эту кашу десятки раз и ни к какому заключению не пришел.

К столу подошел помощник шерифа Перец. Он изо всех сил старался напустить на себя сочувственный вид, но без особого успеха. Что бы Перец ни говорил нынче утром – во всем чудилась кривая и самодовольная усмешка. Марк Твен сказал об этом очень лаконично: “Никогда не следует недооценивать число людей, желающих увидеть твое падение”.

– Нашли что-нибудь? – спросил Перец. Кривая ухмылка была на месте.

Ривера оторвал взгляд от бумажек, вытащил сигарету и закурил. С длинной струйкой дыма выплыл тяжелый вздох.

– Не понимаю, как все это может быть связано со Сквозняком. Адреса разбросаны по всей стране. Некоторые даты слишком старые, чтобы оказаться подлинными.

– Может, это список тех клиентов, которым Сквозняк намеревался сплавлять дурь? – предположил Перец. – Вы же знаете, что по оценкам ФБР больше десяти процентов наркотиков в этой стране пересылается по почте.

– А даты?

– Может, какой-нибудь шифр? Почерк совпадает?

Ривера отправил Переца к трейлеру, чтобы тот нашел образец почерка Сквозняка. Тот вернулся со списком запчастей к “форду”.

– Не совпадает, – сказал Ривера.

– Может, список составлял его связник?

Ривера выдохнул облако дыма прямо в лицо помощнику.

– Раскинь мозгами, болван. Его связником был я.

– Так, наверное, кто-нибудь вас подставил, и Сквозняк дал деру.

– А почему он тогда дурь не прихватил?

– Не знаю, сержант. Я же просто помощник шерифа. А это работа для детектива. – Перец уже не пытался скрыть ухмылку. – Я бы на вашем месте сходил к Пауку.

Согласие было достигнуто. Все, кто видел чемоданчик или слышал о нем, предлагали Ривере отнести его Пауку. Сержант откинулся на спинку кресла и докурил сигарету, наслаждаясь последними минутами мира и покоя перед неизбежной встречей с Пауком. После нескольких глубоких затяжек он загасил окурок, сгреб в чемоданчик клочки бумаги, закрыл его и направился вниз по лестнице – в чрево полицейского управления, в логово Паука.

***

За свою жизнь Ривера был знаком с полудюжиной людей по кличке Паук. Большинство из них были долговязыми, с угловатыми чертами лица, жилистые и проворные – на ум сразу приходили пауки-косиножки. Главный технический сержант Ирвинг Гвоздворт являлся исключением из правил.

Ростом он был пять футов девять дюймов, а весил больше трехсот фунтов. Он сидел за своими консолями в компьютерном зале Полицейского управления Сан-Хуниперо, и паутина его охватывала не только округ, но и столицы всех штатов, тянулась в основные компьютерные базы данных ФБР и Министерства юстиции в Вашингтоне. И в центре паутины, “черной вдовой” сидел Гвоздоворт.

Едва Ривера приоткрыл стальную дверь в компьютерный зал, в лицо хлестнуло сухим холодным воздухом. Гвоздворт утверждал, что в такой атмосфере компьютеры работают лучше, поэтому начальство оборудовало его владения климатической установкой и системой фильтрации воздуха.