Приквел

Теперь я провожу в шатре по 12 часов подряд. Возвращаюсь – и сразу валюсь спать. Правда, иногда так устаю, что даже заснуть не могу. И тогда мне помогает заснуть рисунок яблони на потолке…

* * *

Яна внимательно всмотрелась в потолок. Ей показалось или рисунок немного изменился? Она достала фотоаппарат, закрепила на штативе и направила вверх.

Дневник Яны

88-й день.

Не хочу писать про растения, для этого у меня есть специальный журнал. Не хочу писать про свое отчаяние, про это я сегодня два часа говорила с Варей.

Меня пугает, что будущее целой планеты зависит от нескольких ростков рукколы, и я ничего не могу с этим сделать. Удивительно, но здесь не идет в рост даже фасоль, которую на Земле любой школьник вырастит в стаканчике с водой. Что происходит – непонятно. Мне страшно.

* * *

Яна спустилась домой истощенная и нарвалась на воодушевленного Фрица.

– Слушай! – обрадовался он. – Не могу нигде Мари найти. Хочешь, я тебе красоту покажу?

Яна вяло кивнула, хоть ей и было немного обидно быть заменой Мари. Но она понадеялась, что красота отвлечет ее от мрачных мыслей.

Яна молча пошла рядом с капитаном. Фриц же болтал без перерыва. Дело в том, что местная порода вообще не пропускает радиоволны, и это серьезно осложняет жизнь под землей. А нужно найти способ связываться друг с другом, особенно когда люди уходят в далекую разведку. Сейчас все таскают с собой кабели. Но это сложно. И кабелей мало. Поэтому Фриц изучает породу и пытается что-то придумать, уходит на разные расстояния, пытается искать варианты передачи информации.

Под монолог Фрица Яна медленно приходила в себя. Усталость отпускала. Фриц всучил ей баллон с кислородом и маску.

– Из обитаемой зоны выйдем, – объяснил он.

Яна была готова идти с ним хоть на край света.

– Я ставлю приемники в разных концах пещер, экспериментирую с диапазоном, измеряю сопротивления. Но эта местная порода – она какая-то странная. С одной стороны мягкая, с другой – очень крепкая. Позволяет делать с собой все, что хочешь, но держит форму. Очень необычные свойства. Мгновенно нагревается и сохраняет температуру от руки, но вообще не нагревается, если жечь огнем. Сразу отводит тепло. Я чувствую, что это можно как-то использовать, но пока не понимаю как. Смотри!

Фриц втолкнул Яну в небольшую пещеру.

– Здесь был ледник, – сказал он. – Эту воду мы уже использовали. Хочу предложить Варе сделать тут комнату отдыха. Как тебе?

Яна вошла и забыла, как дышать.

Пещера была небольшая, круглая, с идеально отполированными стенами и потолком.

– Уютно, правда? – спросил Фриц.

– Сказочно, – согласилась Яна.

Фриц стоял совсем рядом, и она вдруг почувствовала его кожей. И смутилась. И посмотрела вверх.

– Вау! – восхитилась она.

Все прожилки, пронзавшие местный камень, будто светились. Возникло ощущение, что они с Фрицем посередине Млечного Пути.

– Правда, вау! – тихо вторил Фриц. – Такого я здесь еще не видел! Это потому, что ты со мной!

У Яны чуть не остановилось сердце. «Что он имеет в виду? Это он серьезно?»

Яна сделала такой глубокий вдох, что Фриц это заметил.

– Что-то с маской? – встревожился он.

«Что-то со всей мной!» – хотела крикнуть Яна. Но, естественно, промолчала. Потому что он – капитан, она – биолог. Он женат, а она соглашалась сюда лететь, зная об этом. И никаких шансов ни на что у нее нет. Только вот на такие короткие мгновения, когда можно стоять рядом посередине Млечного Пути.

– А давай это будет наше секретное место, – предложил Фриц. – Давай не скажем Варе! Это будет комнатка, куда можно сбежать и отдохнуть от всех!

Яна опять вдохнула так, что теперь Фриц испугался. Он быстро снял маску с Яны, сорвал свою, прижал ее к лицу Яны, а ее маску нацепил себе.

– Дыши спокойно, – произнес он.

Как? Как тут можно дышать спокойно? Когда Яна чувствует тепло от его кожи на маске, когда он смотрит так нежно, когда он рядом, когда все вокруг сверкает и кажется, что воздух звенит. Или это действительно кислородное голодание?

Фриц аккуратно обнял Яну.

– Ты дышишь? – поинтересовался он.

– Это не важно, – ответила Яна.

* * *

Яна смотрела на грядки сухими глазами. Она опять ничего не чувствовала. Включила диктофон и произнесла ровным голосом: «Девяносто третий день экспедиции. Биологические эксперименты завершились полной неудачей. Сегодня погиб последний росток, делянка два, позиция шесть. Биологический материал, как и в предыдущих случаях, изымаю для анализа».