Прилетит вдруг волшебник

— Снисхождение? — усмехнулся Игорь. — Не заслуживаешь ты снисхождения. Я просмотрел воспоминания твоей вчерашней жертвы… ты же ее, мерзавец, не просто так, чтобы физиологию разрядить, ты ее всяко-разно. Садистские наклонности и нестандартные формы актов будем считать отягчающим обстоятельством. Весьма отягчающим.

И что теперь, спросил себя Игорь. Конечно, по правилам надо сдать его ребятам в офис. Грозит ему шесть-семь лет лишения магической силы, он будет ходить по улицам, радоваться жизни, а вокруг будут догорать сломанные мерзавцем судьбы. Потом срок выйдет, и он примется за старое… это если вообще не спишут его грехи взаимозачетом, выручая какого-нибудь набедокурившего Светлого. И вернется мразь к своему занятию, только станет хитрее и осторожнее…

Что бы сделал на моем месте тихий, но решительный курсант Леша Кузовлев? Что сделал бы я сам, студент курсов Дозора и пламенный комсомолец, пятьдесят лет назад? Нет, кастрировать, к сожалению, не вариант — отрастит ведь себе заново, сволочь…

Григорий сдавленно хрюкнул.

— Заболтался я тут с тобой, — посуровел Игорь. — Опираясь на параграф двадцать восемь прим, реализую свое право один раз в десять лет использовать полевой суд по канонам древних адатов. Решение: виновен. Приговор: соразмерное воздаяние.

Хрюканье стало судорожным и пронзительным. Игорь подавил улыбку — судья не должен проявлять злорадство.

— Прогуляемся немного, осужденный?

* * *

Шел второй час ночи, когда к двум амбалам в кожанках, коротающим время с пивом на скамейке в районе Плошки, известного в городе места сборищ лиц нетрадиционной ориентации, вихляющей походкой приблизился юноша метросексуальной внешности. Не давая им опомниться, он страстно поцеловал в губы сначала одного, затем второго, потом взял их за руки и повел в направлении ближайших кустов.

Игорь присел на освободившуюся скамейку. Прислушался к активной возне в зарослях, скупо улыбнулся уголком рта.

Входить в разум Григория было противно, как в загаженный вокзальный туалет, но процедура обязывала. Игоря обдало смрадом волн страха, ярости и боли, но ему приходилось сталкиваться и с вещами хуже, гораздо хуже.

«Прекратите! Прекратите это!» — пытался крикнуть Ларвинский, но из кустов донеслось только:

— Да-а! Дери, дери меня жестче!

Один из амбалов разговаривал по сотовому, яростно жестикулируя. Мимо Игоря торопливым шагом проследовала троица лысых типов с пирсингом в носу, ушах, бровях и других местах. Их явно интересовали кусты и происходящее там.

«Магических сил ты лишен для начала на полгода, — оттранслировал Игорь в сознание осужденного, — а «привязь» будет действовать еще пару часов, дальше свобода воли восстановится. Но что-то мне подсказывает, что эти ребята не захотят отпустить тебя просто так».

— Да, еще, сильнее!

От пешеходной дорожки к кустам стягивались темные фигуры.

«Согласись, право, что око за око, зуб за зуб — справедливый принцип? Еще раз поймаю — так легко не отделаешься!»

Охотник на девушек не ответил, он мало что соображал от боли.

«Нескучной ночи!» — Игорь без сожаления разорвал контакт и встал со скамейки.

Оставалось самое легкое и в то же время самое трудное.

* * *

Глеба Игорь встретил у подъезда. Тот шел, опустив голову, и попробовал просто обойти неожиданную преграду. И лишь когда ему вновь заступили дорогу, поднял взгляд.

— Любишь Оксану? — спросил Игорь, прямо глядя в наполненные черной тоской глаза собеседника.

— Да.

— Ничего не было, — сказал Игорь.

— Ничего, — согласился Глеб. На его губах заиграла слабая улыбка.

— Так чего же ты медлишь? Она ждет.

— И правда.

Глеб развернулся, сделал три шага, потом побежал.

* * *

Игорь улыбнулся ему вслед. Всегда приятно, когда удается добиться результата, не применяя магическую силу.

Ну, разве что совсем чуть-чуть.