Приличной женщине нельзя...

Я склонила голову, глядя в его прозрачные глаза, четко очерченные черной тушью.

Взгляд у него от этого получался таким, что подгибались коленки. Какое-то лобовое столкновение со всеми моими детско-юношескими крашами — то ли Джек Воробей, то ли могущественный волшебник Тарабас, то ли вообще кто-то из олдскульных рокеров.

Когда я собиралась на эту тусовку, я, конечно, прикидывала, как буду себя вести. Почему-то представлялось, что я буду учить молодежь правильно пить коньяк, попутно пересказывая им бородатые шутки, которые сто процентов имели бы на свежую аудиторию бешеный успех.

Но все оказалось совершенно иначе. Я вообще не чувствовала здесь своего возраста и нашей разницы с Демьяном. Это была просто компания прикольного народа, мало чем отличающаяся от тех ребят, что я собрала в своем ереванском филиале. С ними мы тоже устроили полуоффлайновый корпоратив на исходе лета — и отлично отжигали, напрочь забыв о субординации и годах. Но там ребятам было по двадцать восемь-тридцать, а тут по двадцадь-двадцать два…

Оказывается — нет разницы.

— Провокатор… — пробормотала я, отставляя бокал и поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать Демона прямо у всех на глазах.

В том числе на глазах Никиты и Дианы.

Чтобы оба закатали свои нежные юные губки и шли гулять дальше. Можно друг с другом — я не против.

Телефон в ладони завибрировал — я скосила глаза.

Машка.

Вот черт.

— Мне нужно отойти на минутку! — сообщила я Демьяну, едва удержавшись от того, чтобы провести языком по десятку колечек в его ухе.

Разумеется, в коттедже, набитом молодежью, практически нереально найти тихое местечко для разговора по телефону. Я дернула дверь ванной — и спугнула парочку, открыла туалет — там уже дрых павший боец, свернувшись калачиком возве унитаза. Кладовка была заперта изнутри, зато рядом с кухней нашлась комната, где были просто свалены горой куртки, шубы и пальто. И совсем никого не было. Наверное, просто не предполагали, что может существовать такое счастье, как пустая темная комната, которая никем не занята.

— Да, Машунь, — я поднесла телефон к уху. — Случилось чего?

— Нет, просто подумала, что не успею поздравить тебя после полуночи. Так что, с Новым Годом, мам, я тебя очень люблю! — от звонкого голоса дочери разлилось тепло где-то в груди.

— И я тебя люблю, мышка, — улыбнулась я. — Ты где там развлекаешься? С кем?

— Дома! У папы собрались друзья, такие все интересные, мы играем в «Импровизацию» на английском!

— Папины друзья? — скривилась я. — А нормальную тусовку ровесников ты найти не могла?‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дверь комнаты приоткрылась, и разноцветные гирляны высветили заглянувшего Демьяна.

Я прижала палец к губам, и он на цыпочках прокрался в комнату и обнял меня со спины.

— Могла, но они скучные, — фыркнула дочь. — Собирались всю ночь только пить и танцевать. Тоска какая!

— Гм… — я не нашла, что на это ответить. — С Новым Годом, хорошая моя. Пусть тебе всегда будет нескучно на вечеринках. Пока-пока!

А я пойду пить и танцевать. Всю ночь.

Что ж еще делать-то, если взрослые не берут меня играть в интересные настольные игры!

— Кто это? — тут же поинтересовался Демон. — Кто это у тебя хороший?

— Дочь, — прямо ответила я, разворачиваясь к нему и глядя в лицо. — Ей пятнадцать, она с отцом в Лондоне.

Интересно, как он отреагирует на наличие у меня ребенка, которого я родила, когда он только пошел в школу?

Одно дело — просто цифра в паспорте, а другое — наглядное доказательство, что между нами пропасть.

…влюбляться в мужчин младше на тринадцать лет

Что сделал Демьян, узнав о моей взрослой дочери?

Демьян сказал:

— Ну круто!

И полез целоваться.

Совершенно безответственная молодежь!

Но как целуется!

— Погоди! — Я отодвинула его от себя. — Минутку! А то я вообще забуду.

Где-то тут среди груды вещей должна была быть моя сумка…

Ага, вот она.

И в ней — пухлый сверток, обернутый в упаковку в готично-черную елочку, который я и вручила обалдевшему Демьяну.

— В смысле? — не понял он. — Это что?

— Подарок на Новый Год.

Его брови как взобрались повыше на лоб, так там и остались, пока он сначала пытался аккуратно развернуть упаковку, а потом просто рванул бумагу и достал… белый шарф.

Демьян стоял несколько секунд, глядя на него как-то очень странно. Словно не ожидал или ожидал чего-то другого.

Я подошла, забрала шарф у него из рук и намотала на шею.

Ему очень шло, как я и думала.

— Что? — я снова поймала этот его странный взгляд. — Слишком? Тебе не нравится?

— Нет… — Демьян потрогал мягкую шерсть, подергал шарф за один конец, за другой. — Очень, очень нравится. Очень. Спасибо. Спасибо.

Последнее «спасибо» было сказано шепотом на ухо — он притянул меня к себе и зарылся одной рукой в волосы, а другой прижал меня к себе крепче и скользнул языком между губ.

За какой-то несчастный пушистый белый шарфик я вдруг получила такой горячий поцелуй, что, когда Демон от меня оторвался, едва сумела отдышаться.

— Так вот насчет подарка, — начал он. — У меня его сейчас нет, но…