Прилив

Мы прошлись по «Аркансьелю». В ясном вечернем свете интерьер судна выглядел так, как если бы кто-то переделывал его при помощи ручных гранат. Джордж учуял в воздухе пары дизельного топлива и швырнул сигарету за борт. Ногтем мозолистого большого пальца он поскреб пятнышко смолы на лакировке.

— Сломался основной кингстон в системе охлаждения двигателя.

— Сломался? — нахмурил брови Джордж.

— Взгляни сам.

Мы сняли кожух с двигателя. Джордж достал из кармана своих рабочих брюк, сшитых из хлопчатобумажной саржи, фонарик, лег и протянул руку к днищу судна.

— Ты прав, — сказал он.

— Я хотел бы знать: почему?

— Тебя можно понять. Завтра я пришлю кого-нибудь на судно.

— Чем скорее, тем лучше.

Мы выбрались из паров дизельного топлива и перешли в кокпит.

— Яхта принадлежит Тибо, верно?

— Верно.

Он посмотрел на меня своими печальными отечными глазами.

— Кто оплачивает счет?

— Страховка Тибо.

Джордж достал новую сигарету.

— Работа предстоит большая, — сказал он. — Перебрать двигатель. Поставить новые кингстоны. Отрегулировать электронику. Заново отделать каюту.

Мне припомнились судебные исполнители и смененные замки на мастерских.

— Тибо застраховал яхту, — уверил я.

Глаза Джорджа еще больше опечалились.

— Мик, — сказал он. — Есть страховка или нет ее — все одно: никто в этом городе больше не предоставит Тибо Леду никакого кредита.

— Но что произошло?!

Джордж пожал плечами, прищурив глаз от сигаретного дыма.

— Понятия не имею, — сказал он. — Я не уверен, что Тибо и сам понимает. Я знал его с детства. Ты в курсе, что он был нанят на работу этим типом Фьюлла?

— Фьюлла?

— Строитель. Созидатель, как вы таких называете. Полгода назад у Фьюлла были проблемы на острове Олерон. И потому, возможно, он решил заиметь местного героя. Фьюлла неожиданно выступил в качестве основного спонсора Тибо. Разумеется, тратя бешеные деньги. Но здесь он просчитался и потерял очень много. Я говорил тебе: они не позволили ему строить, и потому, может быть, он неожиданно сокращает производство и строит на юге претендента на Кубок Америки. Все это стоит больших денег. Наверное, он не может больше позволить себе поддерживать Тибо.

— О, — протянул я.

— Теперь эта девушка. Она приехала девять месяцев назад. Как раз когда Тибо приобрел Мано-де-Косе. Они с ней стали действовать как пара миллионеров. — Джордж пожал плечами. — Как бы там ни было, когда я последний раз видел Тибо, он сказал, что ему сложно заниматься сразу тремя яхтами. Он получил старинное судно длиной в шестьдесят футов, которое не может продать, строил большой тримаран и заказал «Аркансьель» на твоей верфи. Это доставляло ему массу затруднений. Он уже не смеялся, как прежде.

А тогда, во время спуска яхты на воду, казалось, что у Тибо все чудесно. Но в то время я думал о завершающем платеже, и в его интересах было выглядеть так. Мне припомнилось бледное, с обтянутыми кожей скулами лицо Тибо, которое предстало передо мной недавно. В желудке вновь похолодело, словно я проглотил глыбу льда.

— Вот так, — подытожил Джордж. — Наш старый друг Тибо — первый хиппи состязаний в открытом море — жил-поживал с командой в пятнадцать человек, подобно кардиналу; участвовал в гонках, строил яхты, снаряжал их в своей собственной мастерской. И вдруг... пуф! — Джордж изобразил взрыв своими длинными, в пятнах от смолы руками. — И нет более ничего. Сейчас он даже газету не в состоянии купить, если в его карманах не завалялись наличные.

— Стало быть, я в тупике.

Наступило молчание. Наконец Джордж сказал:

— Оставляй яхту здесь. Я взгляну на этот кингстон и отряжу туда на недельку двух парней; оплата по себестоимости. Получишь судно в полном порядке. Может, тебе удастся продать его где-нибудь еще.

Казалось, Джордж был всецело поглощен своей зажигалкой.

В среде судостроителей существуют свои законы. Удачливый судостроитель не делает такого рода предложений даже своим старым друзьям. Чтобы избежать разочарований, он предпочитает смотреть на все с мрачной стороны и разочаровывается куда чаще других. Предложение Джорджа было выгодно мне, а не ему.

Он поднял глаза.

— И посторожить девушку, — добавил он.

А затем стал напевать себе под нос песенку. Он был старым английским и всебританским чудаком, Джорджем. Мы с ним оказались сходки в двух вещах, и это была одна из них. Песня, которую он напевал, называлась «Коварный Айви»: «Можно смотреть, но лучше не трогать».

— Я и не собирался этого делать.

Подошла Бьянка с коробкой обуви. Мы взяли такси и вернулись в ресторан. Я прокладывал ей путь через толпу пассажиров автобуса, японских туристов, которые, словно стая скворцов, рассаживались за выносные столики.

Два старика и слепая женщина сидели в дальней части бара. Я прошел за стойку, шлепнул на нее пару стаканов и наполнил их.

— Сейчас опять спросишь меня: где Тибо? — выказала проницательность Бьянка. — Так вот: я все еще не знаю этого.

Я набрал полный рот вина и оперся локтем о стойку. Бургундское оказалось благородным, нетерпким и неразбавленным, но оно не сняло утомления.

— Бьянка, сегодня утром я оказал вам услугу. Долг платежом красен.

— Что вы хотите?