Прилив

– Очень недурно! – закивала Алла, сделав несколько больших глотков. – Пожалуй, получше того Каберне, что мы принесли к ужину!

– Кстати, я видел здесь коз, – перевел тему беседы Виктор. – Я думал, что животные на планете – редкость.

– Так и есть, – закивал Саид. Из-за ударившего в голову хмеля его лицо стало хитрым, а интонации приобрели заговорщический оттенок. – Животные не любят эту планету. Если садоводство еще идет с горем пополам, то животноводство – гиблая затея. Фермеры в начале колонизации были в ужасе – все коровы, овцы, лошади сходили с ума и умирали. Никто не мог понять, отчего. В какой-то момент поняли, дилемма та же, что и с растениями. Но изолировать от шайской влаги весь скот практически нереально. Перестали завозить. Те козы, которых вы здесь видели – как собаки. Хозяева с них пылинки сдувают, поят и кормят только синтезированной водой и выращенными на ней продуктами. Если дождь – загоняют в дом, иначе животные мрут, кончают с собой: сбрасываются со скал, кидаются под кары, морят себя голодом. Поэтому живут здесь, на Шаи, только те звери, которые стали настоящими членами семей. Ведь люди тоже пьют только произведенную воду. Вы увидите, тут народ вообще океан стороной обходят. На маяке живут самые отчаянные.

– Хватит пугать наших гостей, – улыбнулась Тэви. – Все не так ужасно, как на Земле.

– Конечно, – засмеялся Саид. – Это потому что сюда в принципе столько животных завезти нельзя. Кто знает, может, ситуация была бы идентичной.

– Вряд ли, – Виктор растягивал бокал свежего вина. – На Земле все токсично, животные и растения начали вымирать из-за этого. Подумайте, кому захочется питаться микрочастицами пластика вместо планктона?

– Да, я плохо понимаю, как все эти миллиарды живут там и не хотят улететь на другие планеты. Конечно, большинство из них просто космические ресурсные шахты, но ведь есть и Шаи, – Алла стерла с запотевшего бокала выступившие капельки воды.

– С каждой новой волной колонистов все меньше и меньше, – закивала Тэви. – Возможно, всех страшит перелет. Хотя… Даже не знаю.

– Но вам здесь понравится, – Саид резко хлопнул Виктора по плечу и расхохотался. – Если вы так играючи смогли забраться сюда на том монструозном вездеходе, то жизнь здесь будет для вас песней! Это вы еще не видели наших волн! Ума не приложу, почему на Шаи не стекаются все серферы Вселенной!

– Да и на гладкой воде здесь просто идеальные условия, – закивал гость.

– Так вы же уже покатались! Точно! Зовите сюда своих друзей, – Саид так воодушевленно взмахнул бокалом, что несколько капель вина расплескалось, и на белой скатерти расплылись розовые пятна.

– Ну уж нет, – Виктор поднял бокал в сторону соседа. – Такое райское местечко пусть остается безлюдным. Хоть один спот во всем мире не забит под завязку!

– Тогда вы выбрали правильное место для жизни, – Тэви матерински улыбнулась, глядя на своих новых молодых соседей.

8. Сновидение.

Алла откинулась в кресле, устроилась поудобнее и прикрыла глаза. Это было сигналом включения всех систем. Кресло мгновенно ожило, подстроилось под формы ее тела и начало считывать показатели. Мягкий свет от настольной лампы погас. Можно было погружаться в сон. Алла хотела провести небольшую ревизию перед началом работы. Ей нужно было подготовиться к рабочим будням, пока SchaiArts не запустили спутник. Для начала она хотела каталогизировать новые воспоминания – прибытие на Шаи, поездку по пустыне, встречу с океаном и подъем на маяк. Неизвестно, когда они могли понадобиться для сновидения, лучше было записать их сразу.

Она дала мысленный сигнал креслу к копированию памяти. В эти моменты Алла погружалась в воспоминания целиком, точно заново переживая их. Профессиональная система позволяла воскресить в памяти любой момент прошлого, который человек более или менее хорошо помнил. Кресло не могло воспроизвести те участки воспоминаний, которые были заблокированы сознанием – для таких вещей была разработана специальная гипнотическая терапия. Алла предпочитала не трогать забытых событий, она считала, что разум стер их не спроста.