Приложения к книге "Пешком по Европе"

Однако не стоит задерживаться на приставочных глаголах. С ними всякое терпение потеряешь! А не послушаетесь моего доброго совета — не миновать вам размягчения мозга или затвердения. Личные местоимения и прилагательные тоже источник невообразимой путаницы, и желательно по возможности их упразднить. Так, например, одно и то же словечко означает «вы», означает «она», означает «ее», означает «оно», означает «они» и означает «их». Представьте же себе, как нищенски беден должен быть язык, где одно слово исполняет обязанности шести, будучи при том хилым, хрупким созданием из трех букв. А главное, представьте себе положение слушателей, которые не знают, о чем с ними говорят. Вот почему, когда я слышу обращенное ко мне словечко sie, я готов растерзать говорящего, особенно если мы незнакомы.

Перехожу к прилагательным. Казалось бы, чего тут мудрить: чем проще, тем лучше. Но именно поэтому изобретатель злополучного немецкого языка все усложнил и запутал, как только мог. Возьмем выражение «наш добрый друг» или «наши добрые друзья». В нашем — просвещенном — языке существует одна лишь эта форма, и нам ее вполне хватает. Иное дело немецкий язык. Когда немцу попадает в руки прилагательное, он принимается склонять его на все лады, пока не досклоняется до абсурда. Это, если хотите, та же латынь. Так, он говорит:

Единственное число:

Именительный: Mein guter Freund

Родительный: Meines guten Freundes

Дательный: Meinem guten Freunde

Винительный: Meinen guten Freund.

Множественное число:

Именительный: Meine guten Freunde

Родительный: Meiner guten Freunde

Дательный: Meinen guten Freunden

Винительный: Meine guten Freunde

Пусть кандидат в сумасшедший дом запомнит все эти варианты, и за его избрание можно быть спокойным. В Германии лучше вовсе не иметь друзей, чем столько с ними возиться.

Выше я показал, как адски трудно склонять «мой добрый друг»; но это лишь треть ожидающих вас неприятностей: ведь прилагательные бывают не только мужеского, но и женского и среднего рода и в зависимости от этого подвергаются все новым чудовищным искажениям. Прилагательных в этом языке больше, чем черных кошек в Швейцарии, и каждое из них так же обстоятельно склоняется, как и в указанном примере. Трудно? Хлопотливо?.. Словами этого не передашь! Один студент калифорниец говорил мне, что предпочтет уклониться от доброй выпивки, чем просклонять два немецких прилагательных.

Человек, выдумавший немецкий язык, явно не жалел трудов, чтобы запутать его елико возможно. Так, например, в обычных случаях вы пишете дом — Haus, лошадь — Pferd, собака Hund; но если те же слова встретятся вам в дательном падеже, извольте прибавлять к ним этакий бессмысленный довесок в виде никому не нужной буквы «е» и пишите — Hause, Pferde, Hunde. Однако такое же «е» служит в немецком, как «s» в английском, для обозначения множественного числа. Вот и получается, что бедный новичок, не разобравшись, ходит месяц дурак дураком, принимая одну дательную собаку за двойняшек; и не раз бывало, что такой же новичок, не располагающий большими капиталами, покупая одну собаку, платил за двух: он, видите ли, думал, что покупает собаку во множественном числе, тогда как это была собака в дательном падеже единственного числа. Закон, неукоснительно придерживающийся грамматики, будет на стороне продавца, так что в суд подавать бесполезно.

По-немецки все существительные пишутся с прописной, и это, надо сказать, удачная идея, а удачные идеи в этом языке особенно бросаются в глаза по причине их большой редкости. Я считаю такое написание удачным потому, что вы с первого же взгляда видите, что перед вами существительное. Правда, и тут возможна путаница, ведь любое имя собственное можно принять за обозначение предмета, а это заведет вас в такие дебри, что потом уже не докопаетесь до смысла. Это тем более возможно, что немецкие имена собственные всегда что-нибудь значат. Я как-то перевел одно предложение следующим образом: «Разъяренная тигрица сорвалась с привязи и начисто сожрала злополучный еловый лес» (Tannenwald) но когда, набравшись храбрости, я усомнился в этом факте, выяснилось, что Tannenwald в данном случае фамилия человека.

У каждого существительного свой род, но не ищите здесь ни логики, ни системы; а посему род каждого существительного в отдельности нужно вызубрить наизусть. Иного пути нет. Чтобы справиться с этой задачей, надо иметь память, емкую, как гроссбух. В немецком девушка лишена пола, хотя у репы, скажем, он есть. Какое чрезмерное уважение к репе и какое возмутительное пренебрежение к девушке! Полюбуйтесь, как это выглядит черным по белому, — я заимствую этот диалог из отлично зарекомендованной хрестоматии для немецких воскресных школ:

Гретхен. Вильгельм, где репа?

Вильгельм. Она пошла на кухню.

Гретхен. А где прекрасная и образованная английская дева?

Вильгельм. Оно пошло в театр.