Примадонны Ренессанса

Достигнув Кузаго, они забросили огромную сеть в воду и выловили множество щук, миног и другой рыбы, из которой устроили себе королевский пир. Затем Беатриче и Галеаццо снова пели и играли в мяч, дабы ускорить пищеварение. На следующий день они обследовали замок, на который Людовико истратил много денег. Этим замком герцог так гордился, словно бы он достался ему от отца. Они сочли его и в самом деле великолепным, а его высеченный из мрамора вход был достоин самой Чертозы. Затем они снова попытали счастья с сетями в другом месте. Они вытащили из воды тысячу форелей, выбрасывая обратно тех из них, которых не желали сохранить для подарков и для себя. Затем они вновь оседлали коней, и Галеаццо пустил соколов, вернувшихся с несколькими речными птицами. Наконец, они устроили охоту на оленей, убив двух, и вдобавок пару оленят. В Милан они вернулись на закате. Лодовико проявил большой интерес к их приключениям, гораздо больший, замечает (и, по-видимому, справедливо) Сансеверино, чем если бы он сам в них участвовал.

– Я разбил свои сапоги и в клочья изорвал одежду, но полагаю, что это был счастливый день для сеньоры Беатриче и что сеньор Лодовико подарит ей замок Кузаго, – отчитался Галеаццо перед Изабеллой д’Эсте.

(И оказался настоящим пророком).

– Мне иногда кажется, что этот мессир Галеаццо – герцог Миланский, потому что он может делать то, что хочет, и получает всё, что попросит и пожелает, – в свой черёд, доложил Джакомо Тротти герцогу Феррары.

Осыпав Галеаццо почестями и наградами, Моро в качестве последней и высшей чести даровал ему руку своей внебрачной дочери Бьянки Джованны Сфорца. Однако, на мой взгляд, Моро зря так доверял этому красавчику, с которым Беатриче целыми днями носилась верхом по охотничьему парку в Павии. Хотя внешне это были классические отношения между дамой и рыцарем, и сам Галеаццо всегда заявлял о своём вечном и абсолютном служении Беатриче, между тем он пользовался привилегией свободного доступа в герцогские апартаменты и однажды упомянул в письме к маркизе:

– Войдя в личную гардеробную герцогини, я обнаружил, что дамы всё ещё раздеты и заняты укладкой волос…

Впрочем, Беатриче подружилась не только с графом, но и с его юной женой, которую сразу полюбила:

– Я хочу видеть Вас рядом с собой при каждом удобном случае!

Но так как Бьянке Джованне было всего девять лет, графу Сансеверино пришлось ждать ещё пять лет, прежде чем он забрал юную супругу в свой дом. После женитьбы он принял фамилию Сфорца-Висконти, и Лодовико относился к нему как к члену своей семьи.

Итак, пока герцог Бари занимался государственными делами, герцогиня играла в мяч или охотилась с Галеаццо ди Сансеверино. Тем не менее, в лице Беатриче Моро обрёл жену, чьё происхождение и образование позволяло разделять его вкусы и предпочтения. Личный секретарь герцогини Бари, писатель, известный в культурных кругах Мантуи и Урбино как «элегантный Кальмета», свидетельствовал:

– Её двор состоял из талантливых и выдающихся людей, большинство из которых были поэтами и музыкантами. В часы досуга она обычно нанимала некоего Антонио Грифо, известного ученика и комментатора Данте, чтобы он читал ей вслух «Божественную комедию» или произведения других итальянских поэтов. И для Лодовико Сфорца было немалым облегчением, когда он мог отвлечься от государственных забот и дел, прийти и послушать эти чтения в комнатах своей жены. И среди знаменитых людей, чьё присутствие украшало двор герцогини, были три высокородных кавалера, известных… прежде всего своими поэтическими способностями – Никколо да Корреджо, Гаспаре Висконти и Антонио ди Кампо Фрегозо, а также многие другие, одним из которых был я, Винченцо Кальмета.

Обсуждение достоинств Данте или Петрарки продолжалось в течение многих недель в прекрасных садах Виджевано или в парке Павии, где герцогиня и её дамы проводили долгие летние дни. Ещё Моро и его жена так страстно любили музыку, что ежедневно в залах их дворца звучали прекрасные мелодии, вдобавок, придворные певцы сопровождали Беатриче повсюду, в том числе, и во время охоты.

Чтобы угодить Беатриче, любившей проводить время на природе, Лодовико Сфорца, едва наступила весна, отправился со всем двором в свою загородную резиденцию Вилла-Нова в долине Тичино между Миланом и Павией. Уже 18 марта 1491 года Беатриче собственноручно написала оттуда сестре:

– Сейчас я здесь, на Вилла-Нова, где красота сельской местности и благоухающая сладость воздуха заставляют меня думать, что мы уже в мае месяце, такой теплой и великолепной погодой мы наслаждаемся! Каждый день мы выезжаем на прогулку с собаками и соколами, и мы с мужем никогда не возвращаемся домой, не получив огромного удовольствия от охоты на цапель и других водоплавающих птиц.

Ну, и как же без её верного рыцаря:

– Каждый день мессир Галеаццо и я, с одним или двумя другими придворными, развлекаемся, устраивая танцы после обеда, и мы часто говорим о Вашем Высочестве и жалеем, что Вас здесь нет.