Примадонны Ренессанса

Едва она покинула свою комнату, как заговорщики ворвались внутрь и разграбили дворец, убивая всех, кто пытался оказать сопротивление. Жители Феррары, однако, были верны своим любимым герцогу и герцогине. После нескольких дней тревожного ожидания Эрколе вернулся, подавил беспорядки и восстановил порядок в городе. В тот вечер он появился на балконе замка и обнял свою жену и детей под крики и аплодисменты всего города. На следующий день вся герцогская семья отправилась во главе торжественной процессии в собор и там публично поблагодарила за своё чудесное избавление. За этим последовали ужасные репрессии, и Никколо д’Эсте с двумя сотнями своих сторонников был казнён.

– Позвольте мне, мессир, обосноваться с детьми в замке! – попросила мужа после бунта Элеонора.

– Вы ведь говорили, мадонна, что Вам нравится наш дворец.

– Да, но за мощными замковыми стенами мне будет гораздо спокойнее!

– Там же нет никаких удобств!

«Зато здесь рядом кухня, амбар и свинарник», – подумала Элеонора. Вслух же она сказала:

– Зато у Вас есть талант архитектора, а у меня – собственные средства!

Вероятно, доводы жены показались Эрколе убедительными, потому что уже в феврале 1477 года хронист написал: «Начались работы в Кастельвеккио: укрепляют арматурой и делают комнаты для мадонны герцогини, которая не может жить как мужчины». Постепенно старый замок оброс окнами, лоджиями, балкончиками и садами. Над всем западным двором был создан подвесной сад. Второй сад разбили с северной стороны замка – за крепостным рвом – павильон с колоннами и фонтаном, с лоджиями и перголами, увитыми цветами, с клумбами, кустарниками и фруктовыми деревьями.

– Маленький рай на земле! – восхищались гости.

– Вавилонские сады!

– Божественное место!

В апартаментах герцогини был большой зал, комната в башне Маркезана, гардеробная с потолком, расписанным «под античность», две комнаты с растительными узорами, комната с печью и комнаты для придворных дам. Через несколько лет во время ремонта были указаны также «спальня госпожи», салон для дам, комната рядом с личной часовней герцогини. На стене спальни были изображены огромные колонны и фреска с видом Неаполя – «вид с натуры, на переднем плане синее море, с кораблями и галерами», а на берегу видны все важные здания города. Вид Неаполя в спальне герцогини имел символический смысл – связь с предками, другие изображения этого города находились в комнатах её детей. Постепенно замок, построенный на границе города, стал его центром. И, в конце концов, туда перебрались все члены семейства Эсте.

1 июня 1477 года Элеонора с дочерями, трёхлетней Изабеллой и двухлетней Беатриче, приехала в Неаполь. Визит был приурочен к свадьбе её отца короля Ферранте I с Хуаной Арагонской, испанской принцессой. Поражённый красотой маленькой Изабеллы её дядя принц Федерико заявил:

– Я с удовольствием бы женился на моей старшей племяннице, если бы не наше близкое родство!

– А вот мы на месте Вашего Высочества выбрали бы нашу младшую внучку! – возразил ему король.

Поймав удивлённый взгляд сына, Ферранте I пояснил:

– Потому что она больше похожа на Вашу сестру!

19 сентября Элеонора родила в Неаполе второго сына, которого назвали в честь деда Ферранте. Но уже в ноябре ей пришлось вернуться в Феррару, так как Эрколе был назначен генерал-капитаном Флоренции. Она забрала с собой старшую дочь Изабеллу, оставив новорожденного и Беатриче на попечение деда. Девочка прожила в Неаполе восемь лет, её воспитанием занимались няня по имени Серена и Ипполита Мария Сфорца, герцогиня Калабрийская, очень образованная женщина, которая была женой старшего сына Ферранте I. Беатриче и её младший брат дружили с детьми Ипполиты – Фердинандом, Педро и Изабеллой. Пока её старшая сестра корпела в Ферраре над книгами, Беатриче носилась верхом по дороге между замками Кастель Капуано, где жила с кузенами, и Кастель Нуово, резиденцией королевской четы.

– Вы, наверно, скучаете, кузина, по своей семье и по Ферраре? – сочувственно спрашивала её Изабелла Арагонская, тёзка родной сестры Беатриче.

– Не-ка! – отвечала Беатриче, с хрустом разгрызая яблоко. – Мне и здесь хорошо!

Официально усыновлённая своим дедом, девочка подписывалась как «донна Беатрис де Арагон» и болтала на смеси каталонского, кастильского и итальянского языков. Кроме того, по воле Ферранте I, она одевалась по испанской моде и носила причёску «коаццоне» в виде «косы», обвивая волосы бусами и лентами или завернув в ткань. Феррарский посол сообщил в 1479 году её матери Элеоноре, что король вернёт ей сына, теперь, когда он подрос, но не Беатриче.

– Почему? – удивились герцогиня. – Что король, наш отец, будет делать с этой невзрачной девчонкой?

– Его Величество хочет выдать её замуж и оставить при себе.

В свой черёд, граф Диомеда Карафа, придворный Ферранте I, характеризовал герцогу Эрколе его младшую дочь так:

– О ней я предсказываю, что она будет женщиной великого духа и способной командовать.

В ответ отец Беатриче пожал плечами: