Приманка

По мере того, как шли годы, только этот день по-прежнему оставался в его памяти таким же ярким, остальные тускнели, несмотря на фотографии: день, когда Ноэль не сумел спасти ей жизнь. Воспоминания всегда приносили с собой катарсис. Покончив с ритуалом, он возвращал пластинки и альбомы на место в дальнем углу шкафа, а призрак снова отправлялся на покой.

Так было и в этот ранний вечер. Когда на душе стало легче, он занялся импровизированной зарядкой и сделал две дюжины подъемов, цепляясь пальцами ног за перекладину кухонного стола. За этим последовали другие упражнения, он принял душ, поужинал, позанимался, пару часов посмотрел телевизор и рано лег спать.

Лежа в постели, он чувствовал себя измотанным. Почему-то Моника казалась далекой, как никогда. Сейчас её образ затмевала его собственная карьера и ультиматум Бойла. Перед тем как уснуть, Ноэль на мгновение увидел того человека, в крови и без лица.

4

— Вас ждут, — сообщил консьерж, старик Гердес.

Приподняв велосипед, Ноэль перетащил его через порог и вкатил в кладовку рядом с комнатой, где хранилась почта.

— Ну, — спросил он, запирая дверь, — и где же он?

— Я его впустил.

— В мою квартиру?

— Он сказал, что он ваш дядя.

— Мой дядя? Какой дядя? — изумился Ноэль, нажимая на кнопку, чтобы вызвать лифт.

— Не знаю. Он сказал, что устал. Не все же старики могут, как я, весь день на ногах.

Стрелка над лифтом указывала на пятый этаж.

— Почему он не мог посидеть тут?

— Он сказал, что он ваш дядя.

Лифт медленно спускался. На третьем этаже он остановился. Наверное, миссис Дэвис держит двери, чтобы впустить свой зверинец.

— Вы хоть когда-нибудь дядю моего видели? Нет, вообразите, пустить какого-то неизвестного в мою квартиру! Если что-нибудь пропало…

Он не закончил свою угрозу: лифт остановился с глухим ударом и, как и следовало ожидать, из дверей появилась миссис Дэвис с полудюжиной собак и собачек всех возможных окрасов и размеров. Стая кубарем выкатилась из лифта, сливаясь в один лающий меховой клубок, а пожилая хозяйка завертелась на месте, стараясь удержать в руках поводки.

И о чём только думал Гердес, спрашивал себя Ноэль, поднимаясь домой. Может, дядя Эл приехал в гости? А почему тетя Антония не позвонила заранее? Какие-то неприятности в семье?

Дверь его квартиры была слегка приоткрыта. Из прихожей доносилась играющая по радио музыка — Моцарт. Ноэль замер, глубоко вздохнул и медленно открыл дверь до конца.

Мужчину, который сидел в кресле-качалке и купался в лучах утреннего света, льющегося сквозь высокие окна, он увидел, только распахнув дверь. Сначала Ноэль его не узнал. Когда, спустя секунду, он все-таки вспомнил, кто это, его внезапно охватил страх. Это был он, начальник тех людей из федеральной тюрьмы предварительного заключения, тот, кого они назвали Рыбаком.

— Входите, входите! — весело сказал Рыбак. Не обращая внимания на растерянный и встревоженный взгляд Ноэля, тот встал и пошел ему на встречу. — Я не знал, когда вы вернетесь, поэтому я попросил консьержа…

— Я знаю. — Что ему нужно?

— Похоже, вы не очень рады меня видеть.

— Я надеялся, что никогда больше вас не увижу. Я пытался забыть то утро. — Ноэль закрыл дверь, гадая, есть ли в квартире ещё кто-то. Ванная комната открыта, на кухне не спрячешься. В шкафу?

— Могу вас понять. У вас есть какое-то животное?

— Животное?

— Вы оглядываетесь, как будто… — Рыбак осекся и засмеялся. — Я один. Не беспокойтесь. Кстати, вы уже успели позавтракать?

Этим воскресным утром Ноэль поехал покататься, наслаждаясь свежестью и почти весенней мартовской погодой. Он проехал весь свой обычный маршрут — после того утра он перебрался в Ист-сайд, — а потом прокатился по Центральному парку, пользуясь тем, что в выходные его извилистые дорожки закрыты для автомобилей. Всю обратную дорогу он думал о своем урчащем желудке.

— Потому что, если нет, — продолжал Рыбак, — я кое-что принес. Вы любите деликатесы?

Он раскрыл белый бумажный пакет, оставленный на столе. Внутри оказались свежие булочки, копченая лососина со специями, какие-то сверточки поменьше.

— Ещё есть свежий апельсиновый сок. И кофе. Особый помол. Я покупаю его у «Забара».

Еда и любопытство заставили Ноэля смягчиться.

— Зачем вы сказали консьержу, что вы мой дядя?

— А что я должен был ему сказать? Что я из полиции?

Ноэль не ответил.

— Это кухня? — спросил Рыбак, проходя в тесную комнатку и раскладывая свертки на столе. — Где у вас тарелки?

— Я принесу, — сказал Ноэль, снимая куртку.

— Я ещё воскресную «Таймс» принес. Она вон там. — Он указал на толстую газету, лежащую на столике с торшером возле кресла-качалки. — Чтобы резать эти булочки, нужен острый нож. Они совсем свежие. Иначе они будут крошиться. Поставьте воду. У меня там сливочный сыр с луком. Любите? — Он развернул упаковки.

Два человека вполне могли расположиться за маленьким столиком с комфортом. Паника, охватившая Ноэля в первый момент, быстро прошла, но любопытство никуда не делось. Этот тип, наверное, хотел его ещё о чем-то спросить. А может, и о том же самом; в любом случае, не такая уж большая цена за завтрак и «Таймс».