Приманка

— А я смотрю. Приятель, ты выглядишь таким горячим, эти педики обкончаются. Запомните кое-что, профессор, я не знаю, что тут тебе втирал Рыбак, но твоя работа на «Шёпот» заключается в том, чтобы выглядеть настолько хорошеньким, насколько сможешь. Вот и все. Не устраивай самодеятельности. Не разговаривай ни с кем больше, чем необходимо. Не пытайся быть героем. Будь молчаливым, даже загадочным. Скрывай о себе все, что только можешь. Стой за баром и хорошо выгляди. Это все, что нам от тебя нужно — обертка. Ты наживка, на которую должна клюнуть большая рыбина. Ты понял? — спросил он и потрепал Ноэля по щеке грязным пальцем.

— Так сказал Лумис, но…

— Никаких «но». Проколешься, будешь слишком много болтать — и ты мертв, приятель. Пошли. Я не хочу опоздать на работу.

Они поймали такси, и Вега назвал водителю адрес на Вест-стрит. Ноэль чувствовал себя странно, спускаясь в холл настолько несвойственной себе одежде, но никто больше, судя по всему, не обратил на его вид никакого внимания: ни консьерж, ни девочки-подростки с соседнего этажа, ни даже шофер такси.

— Мы опаздываем, так что я не смогу поводить тебя туда-сюда, как собирался, чтобы тебя получше продемонстрировать, — сказал Вега в машине, раскуривая самокрутку.

— Это травка? — спросил Ноэль.

— Конечно. Хочешь?

— Нет. Но… таксист и все такое…

Вега постучал в стекло, отделяющее их от водителя. Таксист обернулся к ним.

— Чего вам?

— Ты не против, если мы забьем косячок, приятель?

— Черт, нет, брат. — Водитель улыбнулся. — Я сам покуриваю.

— Хорошее дело, — сказал Вега, глубоко затягиваясь. — Может, тебе тоже стоит сделать пару затяжек, приятель. Ты нервничаешь. Боишься умереть молодым?

Ноэль отказался от травки.

— Что ты там говорил? Продемонстрировать меня?

— Придется заняться этим завтра. Я хочу, чтобы народ тебя действительно рассмотрел. В баре они, конечно, тебя увидят. Но некоторые не ходят в бары. Я хочу, чтобы тебя увидели все. Все. Так что, завтра или послезавтра, мы устроим небольшую прогулку. Наденешь эти же самые штаны, слышишь? Пройдемся по Шестой Авеню и Восьмой улице до Кристофер-стрит, заглянем там в пару мест, и дальше вниз до пирса. На Кристофер все «пасутся».

— Ищут сексуальных партнеров?

— Да что угодно, — сказал Вега, потом вдруг, кажется, напрягся. — Ты этого слова не знал, так?

— Я не был уверен.

— Услышишь ещё какое-нибудь слово, насчет которого не будешь уверен, спросишь меня. Но только не на людях, слышишь?

Машина остановилась на светофоре. Ноэль чувствовал досаду и раздражение на Вегу.

— Я тебе неприятен, да? — спросил он.

Вега дымил косяком, отвернувшись к окну, так что его слова прозвучали тихо, почти глухо.

— Мне всё равно.

— Тогда почему ты обращаешься со мной, как с придурком?

— Ты хочешь остаться в живых? Тогда слушай меня. Понял?

— Или дело в том, что я не полицейский? — спросил Ноэль, понижая голос на последнем слове так, что его едва можно было расслышать. — В этом дело?

— Что-то в этом роде, — признал Вега.

— Ну, об этом не беспокойся. Я профессионал, мистер Вега. Может быть, не в вашем деле, но в своем собственном. Я могу о себе позаботиться. Очевидно, Рыбак знал, что делает. Нет?

— Может быть, — сказал Вега без всякого убеждения в голосе. — Здесь, — сказал он громче, постучав в окно между ними и шофером.

Ноэль позволил Веге заплатить за такси и попререкаться с таксистом насчет расписки — без сомнения, Управление полиции потом возместит все расходы. Тем временем он разглядывал бар и его окрестности.

«Хватка» располагалась в конце квартала, выходящего на эстакаду Вест-сайдского шоссе и ряды громадных подвижных прицепов, припаркованных под закрытой дорогой, в одноэтажном здании, отштукатуренном вплоть до закрашенных или затененных окон. В бар вели два входа: большая двустворчатая дверь в центре и одна створка на углу. Обе двери были выкрашены в черный цвет, на обеих имелось маленькое окошко, прорезанное на уровне глаз. Над большой дверью красовалась доска в деревенском стиле с выжженными на ней буквами, а под ней — грубо намалеванный кулак в черной кожаной перчатке, сжимающий белый предмет цилиндрической формы, концы которого тянулись от верхнего до нижнего края вывески. Сперва Ноэль подумал, что это диплом. Секундой позже до него дошло, что, наверное, это должно было изображать пенис. «Привыкай», — сказал он себе.