Приманка

— Ты занимался сексом с двумя парнями, когда был в колледже. На последнем курсе. Ты участвовал в церемонии инициации. Ты и другие члены братства напились в стельку и чересчур увлеклись. Вы изнасиловали двух ребят, которых принимали в братство.

Эти слова сразили Ноэля. Об этом никто не знал. Никто, кроме него и декана факультета. Даже Моника. Даже его родители.

— Ребята выдвинули обвинения против семерых из вас, но дело каким-то образом замяли, и всё обошлось, — казалось, Веге нравится всё это рассказывать. — Так что не надо мне теперь мозги пудрить.

Ноэль почувствовал, что внезапно оказался в самом начале неожиданно — и опасно — открывшегося перед ним пути.

Вега казался теперь ещё большей угрозой, чем когда-либо прежде.

— Откуда ты знаешь об этом?

— Значит, ты этого не отрицаешь?

— Не надо играть со мной в игры. Я спросил, откуда ты об этом знаешь?

— Прочитал. Страница четырнадцать. Психосексуальная история объекта с особыми указаниями на проблемы в области сексуальной идентичности и склонность к насилию. В твоём досье, если ты до сих пор ещё не догадался. Которое собрал «Шёпот».

Это его оглушило.

— В моём досье?

— Вижу, ты мне не веришь. Пошли, сам посмотришь. Оно у меня в квартире.

— Что ещё ты про меня знаешь?

Вега был мрачен.

— Я его не целиком читал. Но всё это есть в досье. Идем, сам увидишь.

— Как оно к тебе попало?

— Этого я тебе рассказывать не собираюсь, — ответил Вега. — И нет, Рэнди не знает.

Они посмотрели друг другу в глаза.

— Я не могу с ним так поступить, он слишком хороший парень. И доверяет Лумису.

Из этого следовало, что сам Бадди ему не доверяет.

Вега встал.

— Ну что? Ты идёшь?

Ноэлю показалось, что круто уходящая в сторону тропка, открывшаяся перед ним мгновения назад, начинает обретать четкость. Он знал, что если встанет сейчас и пойдёт с Вегой, он уже никогда не сможет повернуть обратно. Но он должен увидеть это досье, чтобы поверить. Должен узнать, что затеял Вега.

Вега поймал такси, на котором добрался до северной части города, и вышел у крупного здания в районе западных Восьмидесятых. Там у него была просторная солнечная квартира со смежными комнатами и крохотным задним двором. Ноэль следовал за ним на своем велосипеде.

Бадди представил ему свою жену Присциллу — маленькую, худенькую женщинц с тёмными волосами. Она кормила троих детей на большой кухне. Младший ещё сидел в высоком стуле, двум другим было по четыре и шесть лет. Все трое выглядели здоровыми, красивыми, жизнерадостными.

Как и сама квартира. По сравнению с домом Рэдферна она казалась вполне обыкновенной, но ухоженной; в ней было чисто, стояла хорошая мебель, стерео, цветной телевизор, повсюду раскиданы детские игрушки и раскрытые книжки с картинками, брошенные, когда детей позвали обедать. Был даже детский проигрыватель.

— Это Ноэль Каммингс, — сообщил жене Вега. — Он тоже работает на «Шёпот». Я рассказал ему, что я нашел.

— Бадди! Зачем?

— Он в порядке. Затем, что об этом должен знать кто-то ещё.

Она недоверчиво уставилась на Вегу, потом подошла к Ноэлю, глядя ему в лицо.

— Если вы хороший человек, прислушайтесь к моему мужу. Если нет, убирайтесь из этой квартиры немедленно и скажите спасибо, что я не выцарапала вам глаза.

— Прекрати, Прис, — оборвал Бадди, сердито отталкивая её в сторону.

— Я серьезно, — настойчиво повторила она, глядя на Ноэля и не обращая внимания на мужа.

— Останься с детьми, — велел Бадди, ведя Ноэля за собой в гостиную.

Он скрылся в другой комнате и вернулся оттуда с несколькими папками-гармошками, внутри которых были разложены крупноформатные картонные конверты. Перебрав их, он нашел нужный и передал Ноэлю.

— Это копия?

— Копия с копии. Возьми пива и устраивайся поудобнее.

Помимо множества страниц с информацией, которой, как Ноэль и подозревал, располагал «Шёпот», в папке обнаружились банковские выписки, отчеты по кредитам, сведения о местах его работы с тех пор, как он был подростком, копия водительских прав, и табели с оценками, начиная с детского сада.

И ещё два невероятных документа.

Первый был озаглавлен «Первая встреча с объектом: использование плана J-23 для полного немедленного слома психологических защит». Датировался он вторым марта текущего года — тем самым днём, когда Ноэль стал свидетелем смерти Канзаса. Начинался он так: «Будучи уверенными, что объект не имел связи с преступником(и), тем не менее, мы решили применить план J-23, испытание на немедленный полный психологический срыв. Около часа объект был заперт в темной холодной камере, ему угрожали, его игнорировали и в конце концов подвергли атаке с контролируемыми условиями со стороны четырех оперативников (№№ 18, 301, 75, 111), чтобы обеспечить полное обезоруживание любых оставшихся механизмов защиты. Затем, как и было запланировано, вмешался я и, выступив в роли защитника, добился полного расположения и доверия объекта на время предварительного интервью».

Интервью приводилось ниже вперемешку с различными комментариями Лумиса. Воспоминаниям Ноэля о той первой встрече оно вполне соответствовало.