Приманка

— Связываться будем так. Пишите на них свое сообщение. Скатываете в шарик, заворачиваете в фольгу или пластик и выбрасываете за стенами дома. Кто-нибудь из наших людей будет там проходить трижды в день, чтобы подбирать их.

Интересно, это просто у Ноэля воображение разыгралось, или Рыбак и правда как-то не так выглядит?

— С чего вдруг такие предосторожности?

— Неприятности. Большие неприятности. Кажется, мистер Икс вычислил одного из наших оперативников. Вы понимаете, что это значит. Мы не можем рисковать.

— Я его знаю?

— Ваш приятель Вега.

— Но как? Они даже не видятся. Бадди работает в городе, в баре.

— Вега что-то там вынюхивал. Валял дурака. Судя во всему, слухи дошли до мистера Икс. Если он не знает ничего пока, то скоро выяснит.

— Что вынюхивал? — спросил Ноэль. Он не верил, что Лумис признается, как много Веге известно о том, каким образом подбираются оперативники «Шёпота». Но всё равно, угадать, что именно и почему расскажет ему Рыбак, было невозможно.

— В подробностях нет необходимости. В любом случае, они не подлежат разглашению. Но у меня есть вполне достоверная информация, что мистеру Икс что-то известно.

— Ну, я ничего об этом не слышал, но, с другой стороны, кто я такой? — ответил Ноэль. В Лумисе по-прежнему чудилось что-то такое, чего Ноэль не замечал в нем прежде, но он так и не мог понять, что именно.

— Кто этот новый парень, который живет в доме?

— Билл Маквиттер. Телохранитель. Массажист. В данный момент — секс-игрушка. Большой мастер в боевых искусствах. Очень-очень сильный. Чуть не выкинул повара с веранды через парапет. Одно время был наёмником мафии на Побережье. Ни в чем крупном не замешан, но смертельно опасен. У меня сложилось впечатление, что ему ничего не стоит убить меня просто за то, как я чищу зубы. Я ему не нравлюсь.

У Лумиса был такой вид, словно он начинает клевать носом; нет, просто задумался. Неожиданно он спросил:

— Значит, он занял ваше место?

— Едва ли. Хотя они трахаются, чего я с Эриком никогда не делал. По вашему совету, помните? Они много времени проводят вместе. Алана говорит, это ненадолго.

— Что ещё вы знаете об этом подставном экономическом совете?

Как гром среди ясного неба. Ноэлю пришлось задуматься над ответом.

— Они встречались в каком-то городе на Среднем Западе несколько недель назад. Потом, на прошлой неделе, Эрику кто-то позвонил, и он выглядел очень довольным. Им удалось добиться принятия какого-то закона против дискриминации. Я могу узнать подробности.

— Где именно на Среднем Западе?

— В Канзасе. В Миннесоте. Ещё в каком-то штате.

Ноэль уточнил всё это для того, чтобы показать Лумису: в том, чем занималась группа Рэдферна, не было ничего незаконного и что это, вопреки словам Лумиса, никакое не прикрытие, а вполне респектабельное и состоятельное лобби.

— И это всё? — переспросил Рыбак, на которого информация не произвела впечатления.

— Ничего, кроме вчерашней гонки в город. Похоже, ваши люди слишком бросались в глаза. Я даже видел, как они днем следили за мной от виллы.

Это была ложь, но не помешает донести до Лумиса, насколько глупо они себя вели.

— Там неудобное место для наблюдения.

Вот и весь ответ.

— На вилле он тоже поставил на телефоны защиту от прослушивания. Он сам мне сказал.

— Мы работаем над этим. Пока никаких успехов.

— В любом случае, вы его так до паранойи доведете. Сбавьте пока обороты, а? Там становится жарковато.

— Дело не только в нас. Это всё Вега. От него все неприятности.

— Почему? Что он делает?

— Я вам уже сказал, — возмутился Лумис. — Он валяет дурака. Так, вернёмся к делу. Я хочу получать от вас сообщение как минимум раз в два дня, пока вы живете в доме. Лучше всего рано утром и поздно вечером. Тогда мои люди будет меньше привлекать внимание. Докладывайте абсолютно обо всем. И по-прежнему сохраняйте осторожность. Я не против, если он испугается. Чем больше он будет бояться, тем скорее по-настоящему ошибётся, и вот тогда-то мы его и прижмём.

Он дал ещё с дюжину указаний о том, что Ноэль должен или не должен делать. Ноэль слушал его в пол уха, всё ещё пытаясь понять, что его так зацепило сегодня во внешнем виде Лумиса. Черты лица заострились; возможно, он похудел. Губы словно кривились с презрительной усмешкой, и он выплевывал слова с холодной яростью, словно они были неприятны ему на вкус. Свои указания он подчеркивал, тыкая пальцем в отверстие в стене. Ноэлю вспомнилась старая немецкая овчарка, принадлежавшая кому-то из их с Моникой друзей, когда они были ещё подростками. Из вполне дружелюбной псины она превратилась в злобную тварь, готовую напасть на любое живое существо меньше себя размером. Он помнил даже, как она подпрыгивала в воздух, пытаясь дотянуться до низко летающих воробьев. В конце концов, она накинулась на собственного хозяина, и её пришлось усыпить. Вскрытие показало чрезвычайное уплотнение артерий мозга.