Приманка

Он заехал в гараж, выбрался из машины, посмотрел, как закрылась дверь и собрался уходить.

И тут погас свет.

Ноэль замер на мгновение. Ему что-то послышалось? Или это только его собственное дыхание, эхо, усиленное во много раз этим замкнутым пустым пространством?

Он сделал три шага в сторону ведущей в коридор двери, нащупал ручку, повернул её.

Чья-то ладонь накрыла его руку, сильно сжала.

Свет снова включился. Ноэль заморгал, выдернул руку и постарался подавить сразу дюжину нахлынувших на него страхов. Прежде чем зрение восстановилось, его прижали к металлической двери.

— Думаешь, это смешно, да, профессор Каммингс? — лицо Эрика было в нескольких дюймах от его собственного.

Ноэлю уже доводилось видеть такой взгляд — у волков, готовых броситься на свою беспомощную жертву. Он застыл.

— Я хотел прокатиться.

— Ну конечно.

— Поэтому я взял машину.

— Это, между прочим, моя машина.

— Ну, я же её вернул?

— На этот раз.

Первоначальный страх Ноэля стал отступать, растворяясь в ярости на Эрика.

— Да ты бы даже и не заметил. Для тебя тачка за двадцать пять штук, все равно что для другого шоколадка.

— Куда ты ездил?

Ноэль слышал угрозу в его голосе, но решил выкручиваться.

— Прокатиться.

— Куда?

Счетчики не врут. Рэдферн наверняка проверит одометр в «мерсе».

— Стейтен Айленд. Джерси. Обратно через мост. Тут покрутился.

— Врешь.

Кулак Эрика упирался ему в ребра, но оружия у него Ноэль не заметил. Если дело дойдет до драки, они будут в равном положении.

— Ты врешь, — повторил Рэдферн. — Я знаю, что ты врешь.

Рэдферн опасен, может, он даже ненормальный. Но — коль скоро он так близок к Доррансу — с ним придется разобраться сейчас, иначе он от Ноэля не отстанет. Будет цепляться к нему по любому поводу. А это не поможет Ноэлю сблизиться с Доррансом. Никоим образом не поможет.

Медленно и очень спокойно Ноэль произнес:

— А почему бы тебе не пойти в задницу, приятель?

Эрик отодвинулся, убрал кулак. А потом, резко развернувшись, ударил Ноэля по щеке тыльной стороной ладони.

Ноэль оправился от удара и нырнул головой вперед, метя Рэдферну в корпус, с размаху швыряя его о борт «мерседеса». Эрик ухватился за Ноэля, и они стали бороться. Потом свалились и покатились по полу, хватаясь друг за друга, пока Ноэль вдруг не выпустил своего противника и не сумел подняться. Эрик вскочил следом. Теперь они стояли лицом друг к другу, выставив руки перед собой, и медленно обходили друг друга по кругу, выискивая открытые, уязвимые места — горло, лицо, голова, глаза, рот — куда бы ударить побольнее.

Эрик опустил руки и выпрямился.

Уверенный, что это всего лишь уловка, Ноэль остался настороже.

— Не могу поверить. Черт, просто не могу поверить, — сказал Эрик неожиданно убитым голосом. Он отвернулся от Ноэля, отошел к двери гаража и остановился, продолжая бормотать себе под нос одни и те же слова, время от времени ударяя в ладонь кулаком. Потом прекратил и снова повернулся к Ноэлю.

— Почему ты так со мной поступаешь? Почему? — спросил он. — Только один человек способен довести меня до того, что мне хочется ему врезать, по-настоящему врезать. Знаешь, кто? Мой отец. Совершенно верно. Ну, давай, смейся, профессор-социолог. Смейся.

Ноэль тоже выпрямился, надеясь, что не ошибся.

— Я не смеюсь.

— Значит, ты этого не отрицаешь? Что преподаешь в колледже?

— А зачем? Это и так все знают.

— Тогда зачем ты работаешь в баре?

— Это мое дело.

— Ну вот, опять, черт тебя побери! Ты можешь хоть минутку побыть человеком?

Несколько секунд они испепеляли друг друга взглядами, и неожиданно шестерёнки у Ноэля в голове, которые завертелись во время разговора с Рэнди, провернулись ещё раз, и всё встало на свои места. Банк сорван. Мистер Икс — это Эрик. Не Дорранс. Эрик. И вот он стоит перед Ноэлем и просит о чем-то — о честности или о доверии. И если он не получит того, о чём просит — что тогда? Бритвой по глазам?

— Я пишу книгу о жизни гей-сообщества, — объяснил Ноэль. — Издательство моего университета её опубликует. Мне давно уже пора это сделать. Если не напишу, очень может быть, что меня уволят. Я взял академический отпуск на этот семестр, чтобы её закончить. Это будет взгляд на жизнь сообщества изнутри. Мне дали грант на эту работу. Если не допишу, моя карьера кончена. Она станет настоящим прорывом.

Он видел, что Эрик колеблется.

— Ты выбрал эту тему, потому что сам голубой?

— Её выбрал заведующий моей кафедрой.

— Но ты голубой?

— Более или менее.

— Так более? Или менее?

— У Рэнди Нерона спроси. Чем мы с ним, по-твоёму, занимаемся? Маргарет Мид друг другу читаем?

— Нет. Нет, наверное.

— Думаю, я бисексуал, — сказал Ноэль. Похоже, Эрик ему поверил; он не позволит себе всё испортить. — Как ты. Может быть, вообще, как все.

— Твоя книга будет об этом?

— Нет. Она будет о социальных структурах гей-сообщества и о том, как внутри него имитируются и адаптируются общепринятые культурные традиции.

Эрик внимательно смотрел на него. Что-то там происходило у него в голове, и Ноэль дорого бы дал, чтобы узнать, что именно.