Приманка

Он тщательно изучил мои четки, некоторое время смотрел на них вприщур, потом успокоенно кивнул. И сообщил, что работа, скорее всего, гномья и никакого отношения к сокровищнице эльфов не имеет.

— Для начала я открою канал между вашими сознаниями всего на четверть часа, — принял окончательное решение Доганд. — Но не обижайся, если он не захочет с тобой разговаривать, Танрод привык принимать окончательные решения единолично. Главная твоя задача — постараться оглядеть все вокруг и запомнить все знаки на стенах или потолке и цвет камня. Не забывай — ты можешь видеть все то, что и Род, и даже испытывать его ощущения.

— Мы пойдем в столовую?

— Необязательно, здесь даже удобнее. Я их уже позвал, спрячь свои четки, пусть еще немного побудут тайной.

К приходу остальных я уже сидела в кресле с обручем-артефактом на лбу и с закрытыми глазами.

— Вели? — встревожилась Онгильена, но ответил ей маркиз:

— Не волнуйся, сейчас магистр кастует на нее магический сон, и она мысленно окажется там, куда приведет усиленная связь браслета. У меня с учителем тоже связь, я хотел сам сходить, но он не отозвался. Может, у Вели получится.

Я только молча усмехнулась — разумеется, у меня получится. Должно обязательно, ведь я желаю этого все нетерпеливее.

— Спи! — подтолкнул меня властный приказ, и кресло сорвалось с места, помчалось, все набирая скорость, в расцветающую радугой темноту.

ГЛАВА 18

О том, что во сне время идет вовсе не так, как наяву, мне известно давно, но никогда раньше я не чувствовала себя обманутой, вернувшись из туманной страны снов.

А в этот раз, распахнув глаза и разглядев устремленные на меня ждущие взгляды друзей, почувствовала себя обчищенной ловким мошенником, одним из тех, которые толпами снуют на осенних ярмарках, показывая нехитрые, но очень убыточные для селян фокусы.

— Не вышло, — хмуро сообщил Доганд и тут же поспешил меня успокоить: — Но не переживай так, никто и не надеялся, что получится с первого раза. Он наверняка дремлет, голод и жажда неизбежно вызывают слабость. Но бывают и минуты пробуждения, попробуем через полчаса.

— Может, чайку пока выпьешь? — с сочувствием смотрела настоятельница. — Соберешься с мыслями. Ты же сообразительная, должна что-нибудь придумать.

— Матушка, — говорить негромко и почтительно мне стоило больших усилий, — я бы придумала и слова бы нашла. Но сон длился всего мгновение! Вот маг сказал «спи» — и тут же я открываю глаза и вижу, как странно вы на меня смотрите!

— Так, в этом что-то есть… — Магистр явно пытался меня успокоить, но я готова была уцепиться и за соломинку.

— Ну так придумайте, не я же тут старый и опытный маг! Я вообще всего несколько дней как научилась щиты ставить.

— Стоп. — Доганд, прищурившись, смотрел на меня. — А попробуй-ка кастовать свой щит, как только я скажу «три». Обещать не буду, но, возможно, его эхо заденет Танрода, в ответ на проявление магии он должен обязательно проснуться. У всех магистров на такой случай стоят в мозгу будильники, чтобы не прозевать нападение.

— Только схожу воды напьюсь, — согласилась я, внезапно почувствовав, как просто пересохло во рту.

— Иди, — согласился магистр, как-то странно глядя мне вслед.

И только через пару минут, жадно глотая прямо из-под крана ледяную родниковую воду, я поняла, почему он так глядел. И о чем умолчал. Это был не мой голод, и не моя жажда, и коленка болела тоже не у меня. И значит, мое сознание все же побывало там, в теле мужа, валяющемся в неизвестном уголке катакомб, испытало ощущения Рода и принесло их моему собственному телу. И его горькую тоску по мне самой, а также мечты о большой, прожаренной горбушке хлеба, накрытой толстым ломтем холодного мяса.

Да, я отлично понимала, как глупо и смешно поступаю, когда, заскочив на минуту в столовую, торопливо заворачивала в салфетку плетеную хлебницу, куда поверх аккуратно нарезанных ломтиков каравая сложила всю ветчину и мясо, какие нашла на столе. И бутылку с дорогим целебным вином с местных виноградников сунула туда же.

А войдя в кабинет и усевшись в кресло, привязала этот узелок к себе концами пояса с таким мрачным и неприступным видом, что даже насмешливо фыркнувший Кэрдон не решился сказать ни слова.

И снова мой лоб холодил усыпанный синими камнями обруч, а стоящий напротив магистр с самым невозмутимым видом медленно считал:

— Один, два, три!

Последнее слово совпало с движением снова скользнувшего вперед кресла и началом действия самого простого из придуманных мной щитов, в котором разъяренный Кыш носится вокруг меня, время от времени делая резкие выпады в сторону возможных врагов. Мой слух еще уловил встревоженные вскрики матушки и Гили, но я думала уже не о них, всей душой стремясь оказаться возле мужа.