Приманка для демона

Что-то лязгнуло сбоку. А в следующий миг мне на спину, растопырив пальцы, легла рука, обтянутая в грубую кожаную перчатку.

Лезвия на его костюме вошли в мою кожу, как в масло. Бок обожгло от яркой боли! Поистине смертельное объятье… Я вскрикнула и едва сдержала себя от того, чтобы не шевелиться, чтобы не напороться на лезвия еще сильнее.

— Проклятье! Прости, Лика! Я не ожидал, что…

Рен разогнул руку, выпуская меня из убийственного захвата. Я отступила, ошарашенно смотря, как по моей майке и по плечу струится кровь. Кожа онемела в дикой агонии.

— Демон, твою мать, ты что творишь?! — гаркнул Герман и прижал к мелким ранам влажное полотенце. Стало еще больнее. Закружилась голова.

— Отойди!

Демон провел над порезами раскрытой ладонью — и серая мерцающая пелена расползлась по коже, даря приятную покалывающую прохладу. Всего пару секунд — и в голове прояснилось, боль стихла.

— Прости, Лика… Милая Лика, — с горечью бормотал Рен, а я только и смотрела на его руку в перчатке. Его меч валялся на деревянном полу у стола. Солнце едва заглядывало под навес и отражалось слепящим бликом на стальном острие.

— Куда тебя еще поцеловать, чтобы и второй меч отвалился? — спросила я. Улыбка дрожала на губах. А ведь есть шанс? Есть? Что Рену не нужно будет тело?

Он на пару минут завис, уставившись на свою руку — сжимал, разжимал пальцы.

— Лучше не подходи ко мне, — наконец выдал он и сделал шаг назад. — Мое безумие может вырваться наружу.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Герман.

Рен поманил к себе меч и унесся в тень. Черт… Я удрученно плюхнулась на стул и подперла голову рукой. Герман сдернул со спинки футболку, говоря:

— Бедняга, наверно, тысячи лет эти мечи не выпускал из рук. Дай ему время. Вернется.

Он меня хотел поддержать и приободрить? А я ведь главное чуть не забыла…

— Извини за то, что вчера сказала.

— Ты отчасти права. Встречаться с кем-то это не мое. Я обычно всецело отдаюсь работе, времени остается только на то, чтобы перепихнуться. Но это не значит, что я собираюсь всю жизнь так прожить. — Герман натянул футболку и поднял свой меч. — Пошли в дом.

 Я едва поспела за его широкими шагами, догнала лишь у холодильника на кухне. Он уже выгружал на стол продукты.

— Давай вместе что-нибудь приготовим? — предложила я с опаской, ожидая, что Герман оттолкнет меня.

— Режь пока помидоры. А если кристал на эфесе меча начнет светиться — кричи. — Он положил его на стол. — Рен сказал, что эта штука реагирует, если поблизости появляются демоны. Я на две минуты в душ.

Не отказался — и то радует. Но…

— Мне тоже не помешало бы в душ… — Я потерла пальцами засохшую кровь на предплечье. От порезов не осталось ни шрама. Здорово было бы сейчас вместе с Германом окунуться под горячие струи и помыть друг друга.

У него мысли текли в противоположном направлении — он просто пустил меня в ванную первой и ждал под дверью, пока я не выйду, а потом зашел сам.

Кто из них больше колючка, Герман фигурально или Рен буквально, еще не известно…

Я помыла помидоры и только выключила воду, в прихожей бахнула дверь со всей дури. У меня сердце подскочило. Что-то грохнулось, словно мешок картошки. Я посмотрела на меч — кристал был по-прежнему мутным.

Уже вернулся Влад? Нет, сама проверять не пойду. Герман, возможно, тоже слышал шум, потому что выскочил из душа с мокрыми волосами и влажным торсом и кинулся в прихожую. Я отложила овощи и поспешила следом.

Почему-то тревога ныла в солнечном сплетении. Влад был очень недоволен теми условиями, что поставил ему Рен. Он может сделать что-то плохое? Но демон читает ведь его мысли, он пресечет что-либо на корню, верно?

Влад валялся на полу в мятой рубашке и брюках и бормотал что-то бессвязное. Пьян? Среди бела дня? Я даже не помню, чтобы по вечерам он являлся домой в подобном виде! Хотя раньше у него было поменьше поводов для стресса…

— Наглотался наркоты, — сообщил Герман, осмотрев Влада, и закинул его на плечо. — Понесу приведу его в чувство.

Пока из ванной комнаты доносились плескания, возмущения, грохот и отрыжки, я успела приготовить оладьи, салат и испечь простенькое печенье в духовке. И позавтракала. Или пообедала?

Так и не приведя Влада в адекватное состояние, Герман дотащил его до дивана и оставил отсыпаться. Я с тоской посматривала на тени по углам — где же Рен?

— Парень выписал себе приговор — пока он нам нужен, будет сидеть под домашним арестом. — Герман окинул голодным взглядом еду и, буркнув “спасибо”, принялся все поглощать. Все мои планы мило поболтать, убрать между нами неловкость, крушились о переживания о Рене. И я чувствовала, что Герман все видит, и мне трудно уделять внимание одному, когда второй неизвестно где.

— Он вернется.

— Я знаю, но… Прости, я не должна…

— Волноваться не должна? Я сам тревожусь… — сказал, к моему удивлению Герман, и загрузил тарелки в посудомойку, а затем добавил: — Босс скоро придет. Мне ему меч демонстрировать.