Приманка для дракона

Агидиус развернул послание и увидел небрежно нарисованную ромашку. Повертел странную записку так и этак, посмотрел на свет, поднес к глазам поближе в поиске тайных знаков. Ничего не изменилось. На бумаге по-прежнему красовалась ромашка с неровными лепестками. "Наверное, Бруно просто выдумал предлог, чтобы подойти", – подумал юноша, свернул записку и сунул за пояс. Настроение стремительно улучшалось, и день уже не казался таким неудачным.

Глава седьмая

– Могу ли я переговорить с вами, ваше сиятельство?

"Ну что за неудачный день", – подумал Эгон, поворачиваясь к драконоборцу. Стефан отыскал графа у псарни. Эгон как раз собирался проведать любимую борзую и хоть ненадолго забыть о свалившихся на него проблемах, но не тут-то было.

– Да, разумеется. Так о чем вы хотели поговорить?

Стефан удивленно посмотрел на графа.

– О драконе, конечно же.

– Он не показывается вот уже второй день, – сообщил Эгон.

– Да, я знаю. Потому-то я хотел бы взглянуть на карты графства.

– На карты?

– Я подумал, что дракон может укрыться где-нибудь на территории графства. Стало быть, мой долг – выследить его и вызвать на бой.

"Только этого мне не хватало", – в панике промелькнуло в голове у Эгона. Виски нещадно заломило, и он потер их пальцами, силясь собраться с мыслями и придумать подходящий ответ. Как назло, в голове будто бы гудел рой рассерженных пчел, не давая сосредоточиться.

– Быть может, не стоит торопиться? Подождем еще несколько дней, дракон и объявится. Разве вам охота лазить по чащобам?

Стефан удивленно посмотрел на графа.

– Но ведь это и есть мое задание. Вы сами наняли меня.

– Убить дракона, да, – согласился Эгон. – Убить дракона, а не исследовать мое графство. Разница, по-моему, очевидна.

Вид у драконоборца стал столь озадаченным, будто бы его собеседник сам обратился чудищем. "Вот теперь я понимаю Отто, – подумал граф. – Отто! Вот кто мне нужен!" И с облегчением сказал:

– Давайте вернемся в замок. Вы переговорите с моим секретарем. Отто – парень толковый, он вам все расскажет.

– Хорошо, – несколько растерянно откликнулся Стефан. – Как пожелаете.

– Зачем ты передала этому мальчику рисунок, Леона?

Воспитанницы барона вернулись в свою комнату, чтобы переодеться к обеду. Поскольку дядюшка и не подумал захватить для них хотя бы одну горничную, девушкам пришлось довольствоваться помощью той служанки, которую выделил управляющий. Девица была не совсем расторопной, вот и сейчас задерживалась. Зато подслушивать и рыскать по чужим вещам она не любила, так что обиженными себя подруги не считали. Лучше уж медлительная особа, чем шустрая проныра.

– А чтобы дядюшка увидел, как паж получил таинственную записку, – отозвалась Леона, устроившаяся в кресле самым неподобающим для благовоспитанной девы образом – перекинув ноги через подлокотник и упираясь ими в стену.

– Думаешь, он решит, будто записку написала тетушка Юта?

– Это если нам сильно повезет. Но в любом случае мы заставили дядю задуматься. Теперь он будет выслеживать этого Агидиуса и меньше станет уделять нам внимания.

– Знаешь, я сомневалась, что у нас получится, – заметила Эрна и выбрала из вазы с фруктами сочный персик. – Но дядюшка все-таки клюнул.

Леона подозрительно уставилась на подругу.

– Мне кажется, что сегодня ты слишком много общалась с Клаусом. Даже выражаешься как он. Признавайся, он тебе нравится?

Эрна едва не поперхнулась.

– Нет, вовсе нет, – возразила она, проглотив откушенный кусочек. – Он очень милый, не спорю, но какой же скучный. Боги, да я едва не заснула сегодня под его рассказы. Не хорошо с моей стороны так отзываться о нем, ведь он, похоже, всерьез увлекся. Но что поделать, если выслушивать целыми днями рассказы о рыбалке и охоте нестерпимо.

– А разве сегодня он не осчастливил тебя очередной балладой?

– Сонетом, – поправила Эрна. – Сегодня был сонет.

– Любопытно. А прочти-ка мне его, – попросила Леона.

Эрна вытянула из-за пояса лист бумаги, развернула его и с чувством принялась читать:

– Глаза моей любимой – будто тина,

Что затянула зеркало пруда,

А губы – как чудесная картина,

Прелестнее не видел никогда.

А прядь ее волос мой взор туманит,

Зовет, благоухает и манит…

– Довольно, – задыхаясь от смеха, простонала Леона. – Я уже поняла, что сей шедевр поэтической мысли нам подойдет. Только скажи, там твое имя нигде не упоминается? Что-нибудь вроде "Эрны прекрасной вдохновляют стати"?

Покрасневшая Эрна покачала головой.

– Нет, один раз Клаус назвал меня богиней, вот и все. Ты хочешь подсунуть это письмо в комнату дяди и тети?

– Верно. Полагаю, дядюшку оно порадует гораздо меньше, чем меня. Но лишить его наслаждения поэтическим дарованием нашего знакомого я никак не могу.

– Ой, Леона, – внезапно забеспокоилась Эрна, – а господин барон ничего не сделает этому бедному мальчику? Я боюсь за него. Ведь он-то ни в чем не виноват.

Леона задумалась, а потом решительно ответила:

– Нет, не думаю. Все-таки паж находится под покровительством виконта. Наш дядя побоится вызвать гнев столь влиятельного господина. Заметила, как госпожа Юта заискивает и лебезит перед виконтессой?