Приманка для двоих

Недаром говорят, что дорога в ад вымощена добрыми намерениями. Димка чуть не расстался с любовницей, так жалко ему было заболевшую — правда, неизвестно чем — жену. Знай об этом его Людмила, смягчилась бы? Переменилась к мужу? Сделали бы они навстречу друг другу по паре шагов, и кто знает, может, счастье все-таки пришло бы к ним в дом?..

— Тебе не кажется, что я рассуждаю чересчур высокопарно? — спросил вдруг Димка Максима, хотя до того просто нес всякую ерунду, так что он и слушал его вполуха.

На всякий случай Максим ответил неопределенно:

— Все в твоих руках. Как говорится, сказал «а», не будь «б». Если тебя незаслуженно обидели, сделай так, чтобы заслужить обиду.

Он оказался прав. Все равно у Димки были свои резоны, и он тоже слушал высказывания Максима не слишком внимательно.

— Горбатого могила исправит, — продолжал бурчать он. — И мою Людмилу тоже ничего не изменит.

В конце концов, он честно хотел пожалеть жену, а как только выяснилось, что ничего не изменилось между ними, тут же позвонил Илоне. Удобную любовницу терять ему было жалко.

— Ты бы видел эту картину! — Слышно было по голосу, что Димка веселился. — Вчера я успокаивал Милку, ходил в аптеку, отпаивал ее антидепрессантами и, ты уж извини, рассказал ей про твой случай. Никогда не поверишь! Твоя Маргарита — это ее лучшая подруга. А я еще в шутку предлагал ее с тобой познакомить, помнишь? Ты отказался. Однако как ты ее описывал! Я бы никогда эти эпитеты к Ритке не применил. У нас с тобой разные вкусы.

— И слава Богу! — искренне воскликнул Максим.

— Тут еще кое-что всплывает. Но это не телефонный разговор…

Похоже, жена Димки появилась рядом.

— Я заеду на работу, посмотрю, что к чему.

Иначе чего бы ему здесь смотреть?

Итак, Димка на Маргариту не обращал никакого внимания. Не считал ее привлекательной? Но не может же влюбленность, что называется, настолько застить глаза!

Он, наверное, еще долго крутил бы да вертел Димкино сообщение, но тут пришел Илларионыч и принес готовую фигурку. Резчик завернул ее в несколько газет и долго разворачивал, так что Максим от нетерпения уже начал ему помогать.

— Я назвал ее Анастасией, — гордо сообщил мастер, нежно касаясь плавных линий деревянной статуэтки и с большой долей неохоты протягивая ее Максиму.

Максим улыбнулся про себя: «А я свой эскиз назвал Маргаритой!»

Он поставил творение Илларионыча на стол. Теперь оба мужчины стали смотреть на нее как на свое долгожданное детище, испытывая в душе некий трепет.

Да, это было творение! Недаром Илларионыч так носился с идеей цеха сувениров. Он чувствовал в себе любовь к дереву, и оно ответило ему взаимностью.

Статуэтка приковывала к себе взгляд. Она казалась живой и теплой. Что больше всего поразило Максима, так это схожесть фигурки с оригиналом. Словно Илларионыч вырезал ее с натуры — так она походила на Маргариту. Солнечный луч скользнул по желтой древесине и как бы зажег ее золотым огнем.

Это походило на сказку: они оба создали фигурку, что называется, заочно. Один — по памяти нарисовал. Другой — по его эскизу вырезал.

— Произведение искусства! — не сдержал восхищения Максим.

— Она мне удалась, — скромно согласился мастер. Максим достал из барсетки две тысячи рублей и протянул Илларионычу:

— Больше пока не могу, прости, Илларионыч! Некто Дмитрий Левик изъял у меня НЗ, чтобы купить по дешевке грушу. Ту самую, которую я привозил вам, чтобы сделать вашу Анастасию. А оставшиеся деньги я вложил в два деревообрабатывающих станка. Своему партнеру еще ничего не сказал, но буквально вчера один деревообработчик распродавал станки по дешевке, и я не мог пройти мимо. Начал понемногу комплектовать цех сувениров. И вы своей скульптурой сказали еще одно веское слово в его защиту.

И опять мысленно добавил про себя: «Пусть теперь в дереве живет моя Маргарита». Он посмотрел в глаза Илларионычу, прочел в них вопрос и улыбнулся:

— Вы правильно догадались, о чем я вам хотел сообщить. Раз теперь Дмитрий, мой партнер, не возражает против цеха сувениров, вы тоже можете к процессу его создания подключиться. Где там ваш знакомый художник? Пусть морально готовится. С первой же прибыли начнем работать, а то пока что вам и на зарплату не хватит.

— Тогда, Максим Викторович, заберите ваши две тысячи. Пусть это будет мой скромный вклад в общее дело.

— Ни в коем случае! — Максим опять придвинул деньги к резчику. — Могу честно сказать, я вовсе не собираюсь эту фигурку продавать. Она будет нашим образцом. Демонстрацией наших возможностей. Пример того, какие заказы мы сможем выполнять.

— Сомневаюсь только, что подобную работу я смогу поставить на поток, — обеспокоился Илларионыч.

— Что вы, поток — для такой красоты? Нет, эти вещи можно продавать разве что в художественных салонах. Вырезать их штучно. Или, как теперь говорят, эксклюзивно.

— В художественный салон статуэтки не возьмут. Я уже пытался. Самодеятельным резчикам они не доверяют. Я ведь не член Союза художников.

— Тогда мы откроем свой магазин, который будет называться… «Дриада»!

— Лесное божество?