Приманка для моего убийцы

– Тори, – прошептал старик, – он… герой. Он сделал это ради тебя.

Она посмотрела на него, потом на копа.

– Принести тебе что-нибудь? – спросил офицер.

Она покачала головой и снова медленно опустилась в кресло у кровати Майрона, не выпуская его руку из своей. Прошло много времени, и коп ненадолго вышел, чтобы ответить еще на один звонок.

Тори почувствовала, что старик как-то иначе сжимает ее пальцы. Воздух в комнате внезапно стал холодным. Она подняла глаза, ощутив чье-то присутствие.

Как будто порыв ветра оказался рядом с Майроном. На долю секунды Тори увидела силуэт женщины, похожей на ту, которую она видела на фотографии у постели старика, но потом фигура исчезла. И тогда Тори увидела другое лицо. Это было лицо ее матери – лицо Мелоди. Она улыбнулась и протянула Тори руку. Сердце девочки наполнилось теплом. И лицо растворилось в воздухе.

Тори посмотрела на старика.

– Майрон? – шепотом позвала она, вскакивая на ноги. Он не шевелился. Она осторожно дотронулась кончиками пальцев до его щеки. Кожа у старика была ледяной.

Но его губы улыбались.

* * *

День благодарения. Вечер.

Полиция на снегоходе привезла из Клинтона психолога, чтобы она осталась с Тори и поговорила с ней.

И теперь женщина в кухне готовила ужин для них обеих.

Тори оставалась в библиотеке. Это была самая теплая комната в большом доме, потому что в камине разожгли сильный огонь. Пустое инвалидное кресло Майрона стояло у камина. Тори смотрела в окно, чувствуя внутри пустоту и неуверенность. В синеватом вечернем свете снег лежал плотным ковром. Было тихо. Это было «око» бурана, и весь мир казался неподвижным и застывшим. Психолог сказала, что следующий фронт ожидается к полуночи.

Тори услышала гул. Это был звук вертолета. Она насторожилась, выглянула в окно и увидела вертолет. Двигатель громко стучал. Деревья согнулись, и снег закружился, когда вертолет начал спуск.

Тори развернулась, побежала вниз по лестнице, выскочила на крыльцо и резко остановилась. Она вдруг испугалась.

Вертолет приземлился недалеко от большого дома, где не было телефонных проводов и линий электропередачи.

Лопасти замедлили вращение, открылась дверца. Из кабины выскочил мужчина. Коул. Он помог выйти другому человеку. Оливия. Рука у нее была на перевязи. За ними выпрыгнул Эйс. Коул обнял Оливию за плечи, и, пригнувшись, они пробежали под винтами. Как только они оказались в безопасной зоне, Коул поднял вверх два больших пальца, и лопасти вертолета снова набрали обороты. Вертолет оторвался от земли и исчез в облаке.

Тори медленно приблизилась к краю крыльца.

Коул и Оливия направились к большому дому, Коул по-прежнему обнимал ее за плечи. У Тори сжалось сердце, к глазам подступили слезы. Она сбежала по ступенькам и по снегу помчалась к ним. Оливия опустилась на корточки. На ее лице был пластырь. Тори остановилась. Их глаза встретились.

Они обе замерли в нерешительности, все невысказанные вопросы о будущем множились между ними в леденящей тишине.

Оливия отвела в сторону здоровую руку и позвала девочку:

– Тори, иди ко мне.

По щекам Тори потекли слезы.

Оливия крепко обняла ее здоровой рукой. Так крепко, что девочка едва могла дышать. Оливия не хотела отпускать дочь, она уткнулась лицом в ее волосы, впитывая ее запах.

– Тори, – повторила она, – социальный работник сказала мне, что ты знаешь, кто я.

У Тори все внутри замерло, она кивнула.

Оливия отодвинулась от нее, по-прежнему сидя на корточках в снегу. Их глаза встретились, и Тори вдруг поняла, что они одинакового цвета. В сердце что-то дрогнуло. Это была ее мать, ее биологическая мать. Тори действительно была частью этой храброй женщины, о которой она прочла в маминой книге. И ее охватила гордость. Оливия смогла выжить. Она была крутой.

– Моя мама, Мелоди, любила тебя, – тихонько произнесла Тори.

Оливия сжала губы, она как будто потеряла способность говорить.

– Она написала книгу, чтобы я прочла ее, когда буду готова, – продолжала Тори. – Я… – Ее голос дрогнул, у нее перехватило горло. – Я… не знаю, что теперь делать.

Оливия взяла ее за руку.

– Мы позвонили тете Луизе, – мягко ответила она. – Твоя тетя летит сюда, чтобы увидеться с тобой. Она будет здесь завтра утром. Если погода окончательно испортится, Коул встретит ее на снегоходе.

– Тетя Лу на снегоходе?

Оливия кивнула.

– Она сама настояла на этом. Она приедет обязательно, ее ничто не остановит.

– Мой папа… он бы решил, что это забавно. Тетя Лу на снегоходе. Она довольно толстая. И любит командовать.

Оливия улыбнулась, ее глаза заблестели от слез.

– Я не хочу ехать в Онтарио, – продолжала Тори. – Я… я не хочу жить с тетей Лу.

Горячие слезы снова подступили к ее глазам, и она постаралась сдержать их.