– А если бы ты вывалилась наружу? Ты же ещё дышать не умеешь! Хочешь, чтобы меня наказали? Обвинили в том, что я плохой хранитель? Просил же, не торопись! Отдохни! А ты? Неужели так трудно было меня послушаться и подождать? Чуть позже ты и так всё узнаешь! Что-то я расскажу, что-то сама увидишь, – брюнетик продолжает читать моей сконфуженной персоне нотацию, ухитряясь при этом выполнять свои обязанности. Меня удобно усадить, укрыть, аккуратно собрать мои растрепавшиеся волосы в хвост и скрутить на затылке в узел, чтобы не мешали, освещение ещё больше приглушить, распаковать свёрток, извлечь из него еду и водрузить на маленький столик, который, оказывается, всё это время стоял сбоку.
– Так, – парень деловито устраивается рядом и решительно берётся за ложку, набирая в неё розовую пюреобразную массу. – Давай, Лила, ротик открывай, будем кушать. Твоему организму энергия для восстановления нужна.
– Э-м-м… – растерянно смотрю на него, отодвигаясь подальше. – Это же неприлично. Может, ты выйдешь? Я сама справлюсь, – обещаю и на всякий случай напоминаю: – Я ведь не маленький ребёнок…
– Сейчас ты беспомощна так же, как ребёнок, – непререкаемо отрезает Трой. Похоже, необходимость наблюдать за тем, как кто-то ест, его нисколько не смущает. – А я именно для этого с тобой – чтобы во всём помогать. Так что перестань стесняться. Если уж на то пошло, я теперь вообще от тебя ни на шаг не отойду. И мыть буду, и в туалет относить.
Окончательно вогнав меня в краску, парень лукаво подмигивает:
– Ну, не упрямься, это вкусно! – уговаривает, буквально впихивая мне в рот ложку с мягкой кремообразной массой.
– Трой, а кто был там, за стеной, когда ты пришёл? – послушно проглатываю то, что мне скармливают.
– Это Кит, – имя юноша озвучивает не слишком доброжелательно. – Спуктум, который тебя принёс. Он уже несколько дней ошивается рядом и всё время спрашивает, как ты себя чувствуешь. Ты долго не приходила в себя, поэтому он переживает, что не рассчитал усилий. Хочешь совет, Лила? Не связывайся с ним, – совершенно серьёзно предупреждает. – И вообще держись от драконов подальше. Среди зоггиан есть те, кто намного больше достоин твоего внимания.
Впадаю в лёгкий ступор, потому как в моём сознании сказанное не стыкуется с известным.
– Подожди, – останавливаю его рассуждения. – Но ведь спуктум холодный, вымораживающе ледяной, а то, что до меня дотронулось, было тёплым!
– Он что, тебя касался? Сюда входил? Каков наглец! – возмущённо восклицает Трой, не прерывая процесса кормления. – Я скажу охране, его больше к лазарету не подпустят, не переживай.
– Кит не виноват, – вступаюсь за того, кого в принципе ещё совсем не знаю. Не хочу, чтобы из-за меня у дракона были неприятности. – И сюда он не заходил. Это я высунула руку наружу.
– Всё равно, ти’Стор не должен был этого делать, – уже спокойнее, но с явным неодобрением качает головой брюнет, меняя блюдо. На этот раз мне достаются маленькие кусочки, похожие по вкусу на мясо дорад. Хотя я очень сомневаюсь, что они здесь обитают.
– Так почему он тёплый? – возвращаюсь к интересующему меня вопросу.
– Ну а каким же ему быть? – пожимает плечами Трой. – Ты ведь тело почувствовала, а не боевую сущность.
– Какую сущность? – теряюсь настолько, что даже жевать перестаю.
– Ту самую, которую видела, – хранитель морщится, недовольный тем, что я задаю вопросы в ущерб поглощению пищи. – Лила, не отвлекайся, пожалуйста, – протягивает очередную порцию.
– Я не хочу, – останавливаю его руку, понимая, что наелась. – Вернее, в меня больше не влезет.
– Тогда отдыхать, – немедленно принимается за уборку несносный субъект.
– А как же рассказ о вашем мире? – напоминаю о данном им обещании.
– Одно другому не мешает, – Трой принимается натягивать рядом с моим спальным местом некое подобие гамака, чтобы удобно в нём устроиться и приступить к повествованию.
Нужно ли говорить о том, что я слушаю его очень внимательно, стараясь не перебивать и даже вопросов не задавать, чтобы не путать рассказчика. Для начала нужно узнать общее, а потом уже вникать в детали.
Мир зоггиан оказывается столь же необычным, как и они сами. В первую очередь из-за возможности местных жителей дышать двумя способами. Соответственно, и их дома, стоящие на дне океана, заполнены изнутри воздухом, а необходимость выходить в воду, если нужно перейти из здания в здание или погулять, их совершенно не беспокоит. На поверхность они поднимаются, но крайне редко, потому что не видят в этом большого смысла – вся жизнь кипит внизу. Строятся дома, накачивается воздух, изготавливается техника, добывается пища… Казалось бы, нет у зоггиан проблем. Но это не так.
– У нас очень редко рождаются девочки, – брюнет вздыхает, наглядно демонстрируя, насколько этот факт всех угнетает. – Соотношение составляет один к пяти, а в некоторых городах даже к семи. Большинство мужчин до конца жизни остаются одиночками, потому что их некому выбирать, а полигамных браков мы не приемлем. Никто не будет делить свою женщину с другим.