Приманка для спуктума. Инструкция по выживанию на Зогге

Кстати, последние у девушек очень популярны. Во-первых, есть шанс устроиться на работу в структуру, близкую к правящей верхушке, а это практически стопроцентная гарантия хорошего заработка. Во-вторых, если не прокатило с первым, у личной помощницы всегда больше шансов выйти замуж за своего начальника. Или любовницей стать. Тут уж как повезёт.

Меня подобная перспектива не прельщала совершенно, поэтому, когда мне исполнилось восемнадцать и пришло время выбрать направление, в котором предстоит совершенствоваться в течение следующих семи лет, долго я не размышляла, приняла решение сразу. История.

– Ты хочешь стать наставницей? – округляет глаза Рисса, не понимая моего желания просвещать новое поколение цессян. – Лила, ты бы как следует подумала, у тебя такие хорошие данные, – смотрит на мою худенькую фигурку, – а то, что ты выбрала, это же бесперспективно, – прижимает ладони к пухленьким щекам, с каждым годом округляющимся всё сильнее.

– Зато интересно и не скучно, – улыбаюсь, наглядно демонстрируя, что меня всё устраивает. – Можно изучать древние языки, архивы, ездить в экспедиции, на раскопки! Знаешь, чего я хочу? – таинственно понижаю голос. – Узнать, почему у цессян и представителей иных цивилизаций в соседних звёздных системах так много сходных черт! Выяснить, как же так получилось, что, зародившись настолько далеко друг от друга, мы невероятно похожи физиологически, пусть и отличаемся внешне! А для этого на другие планеты летать нужно будет. Историков всегда без вопросов принимают в состав исследовательских групп!

– И не мечтай, – безапелляционно заявляет мужской голос, на который мы с Риссой синхронно оборачиваемся. – В дальний космос теперь никого не пустят.

– Это ещё почему? – изумлённо смотрю на будущего стратегического консультанта.

Есть такая разновидность мужской профессии, которая мне недоступна. А поскольку её получение требует фундаментальных знаний по истории, мне и Алрону предстоит обучаться в одной группе, хоть и с немного различающимся расписанием занятий.

– Хотя бы потому, – парень смотрит на нас, как на глупых дорад, – что там становится совсем опасно. Вы что, не в курсе? Новости не смотрели? Вчера ещё четыре системы объявили, что не будут соблюдать нейтралитет по отношению друг к другу.

– Кто именно?

Тревожное положение в космосе меня не радует. Затяжная война в нашем рукаве Галактики, которая идёт вот уже на протяжении двухсот лет, никак не желает прекращаться. А в последние годы вообще набирает обороты. Из ста тридцати известных нам заселённых планет в состоянии вооружённой конфронтации уже около сотни. И враждующих становится всё больше.

– Вионцы, шенориане, леяне и томлинцы, – хмуро перечисляет парень.

– Ой, – округляет глаза Рисса. – Томлин! Это же совсем-совсем близко!

– Вот то-то и оно! – наставительно изрекает Алрон. – Так что сидите на Цессе, девочки, и не дёргайтесь.

Махнув нам рукой, он исчезает в проёме, ведущем в учебную аудиторию.

– Лила, – испуганно смотрит ему вслед подруга, – а если война и нашу планету затронет? Что будет, если цессянам тоже придётся воевать, а не просто охранять неприкосновенность границ в космосе?

– Ничего не будет, – пожимаю плечами. – Зря что ли Овид Шу ли’Тон расу неуязвимых выводит! Думаю, когда война докатится до Цесса, меланистов уже совсем не останется, а альбиносов, ты же знаешь, убить почти нереально. Выживут.

– Верно, – ощутимо задумывается брюнеточка. – Слушай, Лила, а ты, если замуж не выйдешь, рожать будешь?

– Ну и вопросы у тебя… – подхватываю девушку под руку и утаскиваю на выход. Занятия у нас закончились, можно и домой отправляться. – Рожать… Мне кажется, что для этого сначала полюбить нужно.

– Альбиноса? – деловито уточняет любопытная личность, послушно следуя за мной.

– Смысл? – удивляюсь её наивности. – Ты хоть одного нормального видела?

– Твой брат ничего, – осторожно замечает подруга.

– Мой брат просто ещё не в том возрасте, – объясняю популярно. – Вот через год исполнится ему двадцать пять, начнёт с девушками встречаться, получит первый гонорар, войдёт во вкус, и всё изменится. Паренька ты не узнаешь.