1 июня 1698 г. Королевское общество Англии слушало доклад Эдварда Тайсона об изучении «пигмея». Было представлено 48 признаков сходства антропоида с человеком и 34 отличия, но роднившие это существо с другими обезьянами. Впервые с полным научным обоснованием натуралист рассказал об анатомической связи обезьяны с человеком, о промежуточном положении этого существа между человеком и остальным животным миром. «Это не человек, — говорил Тайсон, — но и не обычная обезьяна, а форма животного между обоими… Итак, в эту цепь (употреблено и выделено Тайсоном слово «chain». — Э. Ф.) созданий, как промежуточное звено между обезьяной и человеком, я хотел бы поместить нашего пигмея…»[13]
.Некоторые исследователи считают, что от Тайсона можно провести прямую линию к Гексли и Дарвину, к эволюционной теории происхождения человека. Думаю, что такая параллель рискованна: благочестивый англичанин верил, что все виды живых существ созданы богом и лишь каждая группа созданий связана по капризу высшей воли с другой группой. Можно, однако, не сомневаться, что Тайсону нелегко было объяснить свои поразительные открытия.
От Тайсона ведет начало исключительно устойчивый и получивший впоследствии сомнительную славу (в чем замечательный анатом нисколько неповинен) термин «четверорукий»: «Хотя он (пигмей. Э.Ф.) животное
Нам опять придется опустить путаные описания обезьян разными авторами в первой половине XVIII в. В сентябрьском номере журнала «Лондон мэгэзин» в 1738 г. при описании привезенного в столицу антропоида употребили слово chimpanzee («чимпанзе» — по названию в Африке). В том же 1738 г. это слово было использовано и на французском языке — Quimpeze. Следовательно, с введением в обиход слова «шимпанзе» можно было бы заключить, что все четыре тривиальных названия современных высших обезьян «прозвучали» к сороковым годам XVIII в.: горилла (от Ганнона и Плиния), гиббон (от Страбона и Плиния), орангутан (от Тульца и Бонтиуса) и, наконец, шимпанзе. Но беда в том, что ни один из этих антропоидов, если не считать весьма далекого от истины описания Бонтиусом орангутана, не назван правильно. Для подлинной идентификации всех четырех групп высших обезьян потребовалось еще более 100 лет.
Об уровне знаний натуралистами высших обезьян в то время говорит такой факт. В 1744 г. Э. Смит назвал обычную низшую обезьяну «мандриллом» (по-староанглийски — «человек древесный»), приняв ее за человекообразную, о которой все более часто стали распространяться слухи. Так и остался по сей день «синещекий павиан» мандриллом как свидетельство примитивного знания приматов в XVIII в.
Первые усилия в создании современных таксономических основ приматологии связаны с именем великого классификатора природы Карла Линнея. Сын своего времени, искренне религиозный человек, опасавшийся столкновений с официальными догмами, Линней как приматолог все-таки шагнул далеко за пределы своего века. В приматологии Линнею принадлежит бессмертная заслуга как одного из самых прогрессивных и самых крупных строителей этой науки. Именно Линней в свой небезопасный для «вольнодумства» век мужественно объединил человека и обезьяну в один отряд да еще дал этому отряду название, которое уже раньше использовала церковь, — «приматы» (Primates)[15]
. Сделал он это на основе видимых признаков сходства, на основе «искусственной системы».Еще в 1735 г. в первом издании «Системы природы» Линней дал группу Antropomorpha, куда включил такие «роды»: Homo (человек), Simia(обезьяна) и Bradypus (ленивец). В 1758 г., ставшем исходным пунктом современной международной номенклатуры благодаря выходу в свет 10-го издания его «Системы природы», Линней и ввел термин Primates для обозначения отряда, в который включил уже четыре рода: Homo, Simia, Lemur (полуобезьяна) и Verspetilio (летучая мышь). Если исключить последнее и повысить ранг «родов» (до семейства или подотряда), мы получим в общих чертах современную таксономию отряда приматов.