Применение и использование боевого ручного стрелкового, служебного и гражданского огнестрельного оружия

Следует отметить, что п. «б» ч. 3 ст. 286 УК РФ, в соответствии с которым применение оружия является отягчающим уголовную ответственность должностного лица[392] за превышение им должностных полномочий обстоятельством, исходит из более широкой, в сравнении с Законом «О милиции», трактовки данного юридического понятия. Применением огнестрельного оружия здесь признается использование его как для физического воздействия на потерпевшего путем причинения ему смерти или нанесения телесных повреждений, в том числе и в результате ударов оружием, так и для психического воздействия путем угрозы причинения такого вреда, если у потерпевшего имелись основания считать, что его жизни и здоровью грозила реальная опасность[393].

Примером подобного рода должностного преступления может быть ситуация, когда сотрудник милиции, домогаясь у задержанного лица признания в содеянном, извлекает пистолет из кобуры или служебного сейфа и угрожает им этому лицу.

Незаконное применение сотрудником государственной военизированной организации, другим уполномоченным должностным лицом государственного органа огнестрельного оружия при выполнении служебных обязанностей расценивается как превышение должностных полномочий только тогда, когда он не находился в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости или принятия мер к задержанию лица, совершившего преступление.

К примеру, сотрудник милиции будет нести ответственность за превышение власти, если, например, применит оружие в отношении лица, оказывающего злостное неповиновение его законному требованию; лица, совершившего административное правонарушение и пытающегося скрыться; лица, показавшегося сотруднику милиции, находящемуся в засаде, «подозрительным»; лица, задерживаемого в связи с совершением преступления, когда применение оружия цели задержания не преследовало, а было вызвано мотивами мести, расправы с задержанным, который не пытается или не может скрыться и не оказывает сопротивления.

Так, участковый инспектор милиции Лунин, заподозрив в г-не Кротове насильника, последовал за ним, чтобы в удобный момент проверить личность подозреваемого. Заметив, что его преследуют, Кротов напал на Лунина, нанес ему камнем удар по голове и пытался скрыться, но был задержан подоспевшими гражданами. Лунин подбежал к Кротову и выстрелом из пистолета в упор ранил его.

Независимо от того, являлся ли Кротов насильником или нет, применение огнестрельного оружия Луниным не вызывалось необходимостью, а потому является уголовно наказуемым превышением власти[394].

Если, превышая должностные полномочия, сотрудник государственной военизированной организации, другое уполномоченное должностное лицо государственного органа причиняет потерпевшему огнестрельным оружием смерть или тяжкие телесные повреждения, то содеянное им квалифицируется по совокупности ст. 105 (ранее ст. 102–103 УК РСФСР) и п. «б» ч. 3 ст. 286 (ранее ч. 2 ст. 171 УК РСФСР[395]) УК РФ. Что же касается умышленного причинения при этом тяжкого вреда здоровью, то, как представляется, квалификация по совокупности необходима лишь в случаях, когда такой вред отягощен обстоятельствами, перечисленными в ч. 3–4 ст. 111 УК РФ. Дело в том, что в отличие от ч. 2 ст. 171 ранее действовавшего УК РСФСР п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ содержит новое особо отягчающее обстоятельство – «причинение тяжких последствий», разновидностью которых может служить тяжкий вред здоровью, охватываемый ч. 1–2 ст. 111 УК РФ.