Примерный сын (ЛП)

При упоминании сестрицы лицо Хосе Карлоса прямо-таки засияло. Нурия несказанно нравилась ему; еще совсем мальчишкой он был очарован ею.

— Я спущусь с тобой.

— Даже не знаю, Хосе Карлос, мне кажется, сейчас не самый лучший момент…

— Ладно, как скажешь, тогда я досмотрю сериал, а тебе обломится.

— Ну уж нет, давай, спускайся.

К этому времени Хосе Карлос стал почти что членом семьи, и было совершенно все равно, что он услышит то, что должна была рассказать нам с мамой моя сестра. Хосе Карлос прихватил с собой бутылку довольно хорошего виски, и мы спустились вниз.

Сестра сообщила нам, что порвала со своим последним женишком, то бишь Хорхе, тем, что из посреднической фирмы, однако самое ужасное заключалось не в этом. Нурия постоянно на свой страх и риск прокручивает какие-то темные делишки, чтобы выжить в этой неразберихе, а может, для того, чтобы пребывать в этом хаосе и дальше и не иметь возможности остановиться и задуматься о своей жизни. Так вот в последние месяцы она заключила с Хорхе договор пожизненной ренты и переписала квартиру на его имя. Тот начал выплачивать ей арендную плату, а теперь, порвав с ним, Нурия вместе с детьми оказалась на улице. Когда мама выслушала рассказ Нурии, ее охватила такая ярость, что даже присутствие Хуана Карлоса не сдержало ее. Она выпила два стакана виски, а именно, свой и моей сестры. Не знаю, почему, но мама не хотела, чтобы Нурия пила, как будто моя бедная сестричка по-черному бухала. Конечно, у Нурии есть множество недостатков, но только не этот.

— Дожила, называется, до старости лет с вами обоими! Вот уж старость так старость! — громко причитала мама, глотая виски.

— Мама… — увещевал я ее, — дети проснутся… Мама…

Но мама не слушала моих доводов и продолжала сетовать:

— И зачем только мы с вашим отцом потратили столько денег на школы и частные уроки… Я уже ничего не понимаю… Ничегошеньки.

О расходах на школу мама должна была говорить только моей сестре, потому что только она всегда училась в частной школе; меня же в четвертом классе отдали в обычную, рядом с домом, где я получал общее базовое образование, так что по деньгам я им недорого обошелся. Но я молчал, сейчас было не время для упреков.

Я лежал в кровати, не смыкая глаз. Мне никак не удавалось заснуть, как будто я был своей сестрой. В конце концов, я поднялся и прошелся по битком забитой квартире. На скорую руку мы соорудили для всех постели: мальчишек, Серхио и Мауро уложили в бывшей старой комнате моей сестры; мама спала с внучкой Амели на двуспальной супружеской кровати, которую делила вот уже много лет только с девчушкой; сестра устроилась на диване в гостиной, который в случае необходимости становился постелью. Как по-разному все спят! Дети парят как космонавты в своем крепком и глубоком сне. Они отдаются ему со всей серьезностью, целиком, без остатка; им чуждо все, что происходит вокруг них; они далеки от реальности и мечтают о жизни, которая у них впереди. Пожилые люди, наоборот, дряхлеют; в их неподвижных телах заметно усилие, которое они прикладывают, чтобы жить, чтобы удержаться на этом свете и занимать здесь свое место, как будто, засыпая, они уже ни к чему не готовились, и сон для них лишь репетиция собственной смерти. “Дядя, я боюсь бабушку, когда она спит, она похожа на слепого крота”, — сказал мне как-то утром Серхио. Я понимал, о чем он говорил, но никогда не мог так четко сформулировать. И точно, мама, особенно после своего падения, спала как маленькая, беззащитная зверушка, как заплутавший крот, который может запросто слепо погибнуть, если не позаботится о себе.

Я заглянул в гостиную. Услышав мою возню у двери, Нурия заворочалась в своей постели; ей тоже не спалось. Паркер дрых без задних ног на коврике.

— Что-то случилось? — спросила сестра.

— Нет. Тебе что-нибудь нужно? — в свою очередь поинтересовался я.

— Ничего, просто я думала о том, что отсюда будет трудновато возить детей в школу по утрам.

— Ладно тебе, мы все устроим, — ответил я. — Спи давай.

— А собака? Ты его уведешь?

Паркер приоткрыл один глаз и вильнул хвостом, но отнюдь не собирался двигаться с места.

— Не знаю. Похоже, сегодня он предпочитает спать с тобой. Он тебе мешает?

— Да нет, — ответила сестра.

— Он спит с тем, кто больше всего нуждается в нем. Это точно.

— Да уж. — Сестра замолчала. Я повернулся, чтобы идти к себе в комнату, но она заговорила снова:

— Я дура, правда? Наворотила дел…

В голосе сестры звучала огромная боль.

— Брось, Нурия, все пройдет, уладится. Ты же у нас стальная, из нержавейки. Все будет хорошо, вот увидишь. Мы тебе поможем.