Прими день грядущий

Мария застенчиво улыбнулась и кивнула, после чего под музыку ночного леса они торжественно обменялись друг с другом колосом и лапкой. Простота обряда и уединенность придавали событию особую значимость. Мария взволнованно прижала к груди заячью лапку; ее руки слегка дрожали.

– Ниви шиана, – тихо проговорила она. – Теперь ты мой муж.

Люк издал дикий вопль ничем не сдерживаемой радости и, подхватив девушку на руки, стал восторженно раскачивать ее.

– Мария!

Неожиданно Люк замолчал и насторожился: в лесу тихо хрустнула ветка. Опустив Марию на землю, он оглянулся по сторонам и схватил ружье.

В ответ раздалось три металлических щелчка. Из кустов, с расстояния не больше десяти футов, одновременно выглянули три ружейных ствола.

Люк сразу оценил невыгодность ситуации, поэтому знаком приказал Марии отойти в сторону и медленно положил ружье на землю.

Послышалось удовлетворенное бормотание. Вслед за этим из зарослей вышел высокий худой воин, слева и справа от него появились еще два человека. Мария с облегчением увидела, что на их лицах нет боевой раскраски. Это были охотники.

Девушка смело приветствовала индейцев на языке, на котором не говорила уже три года, с удовольствием отметив, что подозрительность в их взглядах сменилась удивлением.

– Они шони, – быстро объяснила она Люку. – Из племени Киспокота.

Мария снова заговорила с индейцами, стараясь польстить им и убедить в добрых намерениях Люка. Однако охотники отнеслись к этому весьма скептически: многие белые хвалили их, что-то обещали, а потом стреляли в спину.

Действуя как настоящий дипломат, Мария развеяла подозрения индейцев и выяснила, что Черный Медведь живет в деревне охотников, а белая женщина по имени Оутокква служит ему.

Мария пристально посмотрела на Люка:

– Они знают твою сестру. Она находится в деревне, в нескольких часах езды отсюда.

– Они отведут нас туда? – напряженным голосом спросил он.

– У нас просто нет выбора, Люк.

Черный Медведь принял их лично. Взглянув на это дикое лицо, Люк почувствовал холодный удар узнавания: один глаз – поврежден, а взгляд другого леденил, словно черный оникс.[12] Украшенный костями, раковинами и перьями, Черный Медведь царственно восседал перед главным домом деревни. У него было лицо человека опасного и мстительного, способного на безжалостное убийство.

Он холодно окинул Люка презрительным взглядом.

– Щенок вырос, – фыркнул индеец, сразу отметив характерную копну рыжих волос и крупную мужественную фигуру. – Это очень смело с твоей стороны прийти сюда, прямо в объятия врага.

– Мы пришли с миром, – торопливо произнесла Мария. – Мы принесли подарки.

– Белый человек не дарит просто так подарков, – усмехнулся Черный Медведь. – У него всегда появляются условия.

Черный Медведь оказался достаточно умен. Отрицать правду – значит оскорбить его проницательность. Поэтому Мария призналась:

– Тогда назови это торговлей, делом чести, которое возникает между людьми. Мы обменяем наши подарки на сестру Люка Эдера, которую ты зовешь Оутокква.

Черный Медведь хрипло рассмеялся:

– Уже много лет и зим Оутокква – моя женщина. Неужели этот Люк Эдер думает, что я так легко расстанусь с ней?

Мария передала слова индейца Люку и, заметив, как тот напрягся от гнева, ощутила холодный ужас.

– Я хочу увидеть сестру, – твердо сказал Люк. Пришлось снова вести длинные утомительные переговоры, пока в дело не вмешался Пукиншво, старый вождь. Черный Медведь неохотно что-то прорычал двум стоящим поблизости женщинам. Они ушли и вернулись через несколько минут, ведя с собой третью. Люк отказывался верить, что эта женщина когда-то называлась его сестрой. Он не узнавал ее. Цвет волос невозможно было различить под слоем медвежьего жира и грязными кожаными украшениями. Облаченная в одежду из кожи, натертую пеплом, женщина выглядела настолько легкой и невесомой, что, казалось, ее может сдуть даже легкое дыхание. Изможденное лицо, такое же грязное, как и она сама, носило следы оспы, которая, по убеждению семьи Эдеров, должна была убить Ребекку.

Но самым неузнаваемым оказались глаза, пустые, как два бездонных колодца.

Когда Ребекка медленно и равнодушно посмотрела на Люка, он с трудом сглотнул, пытаясь обрести голос.

– Бекки?! – прохрипел Люк, протягивая к сестре руки. – Бекки, это я, Люк. Я пришел, чтобы забрать тебя домой.

Однако его слова не нарушили ужасную пустоту ее глаз. Она тупо посмотрела в сторону и отступила на шаг.

Черный Медведь рассмеялся, сказав что-то оскорбительное, затем наклонился к одному из стоявших поблизости воинов:

– Может быть, когда-то Оутокква и была его сестрой. Но сейчас она то, что я из нее сделал.

– Люк хочет забрать женщину домой, к своим людям, – сердито ответила Мария.

Она всегда ненавидела Черного Медведя, который вел себя так, словно он – бог, а все остальные – недостойные смертные.

– Я убью его, – тихо прошептал Люк, с трудом сдерживая рвущийся наружу гнев.

– Нельзя, Люк, нельзя. Даже если ты и сделаешь это, тебе не позволят больше жить.

– Скажи ему, что я буду с ним драться. Скажи ему.