Прими день грядущий

Предоставив матери заниматься покупками, Айви задумчиво смотрела в окно магазина. Внезапно ее дыхание остановилось: она увидела на улице хорошо одетого мужчину в бобровой шляпе, из-под которой выбивалась копна золотых волос.

И сразу все в мире перестало существовать для нее, кроме Хэнса; ничто уже не имело значения – лишь бы он находился рядом. Не замечая осуждающих взглядов присутствующих в магазине дам, Айви, подобрав юбки, бросилась на улицу, на солнце, прямо в любящие руки Хэнса.

ГЛАВА 31

– Все изменилось, – заметил Хэнс, когда фаэтон катил по дороге к югу от Лексингтона.

Действительно, лес, некогда такой густой, что солнце не проникало сквозь деревья, уступил место полям, небольшим усадьбам и огромным плантациям.

– Я даже не уверен, что мне все это нравится, – признался он, заметив неухоженный, запушенный участок налево, в низине.

Ферма представляла собой неопрятное нагромождение бревенчатых и обшитых тесом строений. Кукурузные поля вокруг были не обработаны и разорены воронами. От плохо спрятанного самогонного аппарата поднимался пар. Какой-то юноша, без дела слонявшийся по двору, заметив экипаж, тут же скрылся за домом.

– Ферма Харперов, – сказала Айви, ближе придвигаясь к Хэнсу. – Они приехали сюда примерно…

Хэнс порывисто схватил ее за руку:

– Кто?!

Айви нахмурилась.

– Харперы, милый. Довольно странная семья. Двое братьев, и говорят, что у одного из них две жены… – она слегка поежилась. – Да, с ними живут еще два взрослых сына.

Хэнс сразу вспомнил двух неприятных подростков, которым год назад помешал украсть собаку у сыновей Люка. Теперь он понимал, почему они тотчас ушли, как только Гедеон произнес его имя. Как Хэнс сразу не узнал ту жестокость во внешности и в поведении, которая так свойственна породе Харперов…

– Послушай, Айви, – настойчиво произнес он. – Я не хочу, чтобы ты даже близко подходила к этим людям. Никогда не разговаривай с ними и не называй своего имени. Они не должны знать, что ты моя жена.

Айви встревожилась:

– Почему, Хэнс?

Хэнс натянул вожжи, заставив иноходцев бежать быстрее, и после этого рассказал ей о своем первом и единственном опыте речного пиратства. Когда-то он старательно скрывал от Айви прошлое, опасаясь, что это оттолкнет ее от него. Но теперь не было ничего такого, чего бы Хэнс не мог поведать женщине, которую любил больше жизни.

– Но это произошло так давно. Они, наверняка, все забыли, – постаралась успокоить его жена.

Хэнс покачал головой:

– Вилли и Микайа Харперы – очень мстительные люди. Они убивали за обиды, гораздо меньшие, чем я им нанес.

– Эти люди не могут навредить нам: ты слишком важная персона в Лексингтоне.

Хэнс наклонился и нежно поцеловал Айви в висок, все еще до конца не веря, что она действительно ждала и любит его.

– Что бы я делал без твоей веры в меня, милая? Айви серьезно посмотрела на него своими глазами цвета бренди:

– У тебя все было бы прекрасно.

– Нет, – твердо возразил Хэнс.

Айви с любовью смотрела на мужа, вспоминая год, прошедший со дня их свадьбы. Ей до сих пор казалось, что она еще не проснулась от счастливого сна, обволакивающего каждую минуту, каждый день.

Атвотеры сначала не хотели этой свадьбы, пока в дело не вмешалась Женевьева, которой была хорошо известна боль отдаления от семьи. После разговора с миссис Эдер родители Айви неожиданно согласились. И к чести Хэнса, он не дал им повода пожалеть об этом, желая доказать, что обстоятельства его рождения не имеют ничего общего с его личностью.

Но одно препятствие Хэнс пока так и не смог преодолеть: ссору с Люком. Дорога, по которой они сейчас ехали, вела на ферму Люка и, как надеялась Айви, к миру между братьями.

Хэнс правил лошадьми в задумчивом молчании.

– Ты нервничаешь? – удивленно произнесла Айви, заметив непривычную напряженность его лица.

Он кивнул:

– Если кто-нибудь на земле и имеет право ненавидеть меня, так это Люк.

– Я думаю, что он готов простить тебя, ведь Мария уже простила: именно она пригласила нас сегодня к себе в гости.

Хэнс благодарно сжал руку жены, но когда они спускались по дорожке к ферме Люка, его снова охватило сомнение. Однако отступать было поздно.

Стена кукурузы надежно скрывала от посторонних взглядов дом Люка, который выглядел таким уютным и очаровательным в окружении цветущего утреннего великолепия природы. За домом светлели свежепобеленный амбар и силосная яма; неподалеку журчала речка.