Примириться с болезнью

Естественно, что призывать идти учиться в институт человека, который уже находится на смертном одре или в реанимации, я думаю, никому в голову не придет. А вот что касается таких вариантов, когда человек болеет, этого не стоит исключать. Ведь через знания, которые ты получаешь, через общение с людьми, с которыми ты будешь учиться, через работу, на которой ты будешь работать – будет происходить развитие твоей личности, твоей души, что и является смыслом нашей жизни. А если человек от этого отказывается, он, получается, отказывается от духовного роста. А это, на мой взгляд, неправильно.

Пока живем, пока есть мало-мальская перспектива, больному человеку лучше придерживаться следующего правила: работать, но так, чтобы работа не вредила лечению; учиться, но не допускать того, чтобы учеба мешала лечению. К вопросу о необходимости/нужности работы, учебы в состоянии болезни нужно подходить здраво и разумно, и понимать, что для роста то или иное может оказаться полезным. Особенно если это имеет правильный вектор.

Болезнь – повод задуматься о вечности. Протоиерей Игорь Гагарин

– Каждому, на кого обрушивалось тяжелое заболевание, кажется, что произошедшее с ним несправедливо. Является ли болезнь безусловным злом, или в ней есть какой-то смысл?

– Я думаю, что ничего хорошего в болезни нет. Назвать её благом трудно, а представить, как можно её кому-то пожелать – просто невозможно. Но назвать болезнь безусловным злом нельзя. Иногда это может быть меньшим злом, чем то, которое произошло бы без нее.

В некоторых ситуациях болезнь приносит человеку пользу. Я действительно встречал людей, которые благодарны тому, что Господь попустил прийти этой болезни. Они говорят: «Благодаря болезни я понял некоторые важные вещи. Без нее ко мне не пришло бы это понимание. А может быть, без нее я бы потерял жизнь. Самого главного открытия в своей жизни без этой болезни я бы не сделал». Это может относиться и к тому, кто болеет, и к тому, у кого болеют близкие; потому что болезнь задевает одинаково и самого человека и его окружение.

– Каким образом болезнь помогает человеку понять что-то?

– Есть древний афоризм: «Помни о смерти и вовек не согрешишь». Перед лицом смерти человек все начинает видеть совсем в ином, истинном свете. А когда опасность удаляется, человек возвращается к прежнему образу мышления, но опыт остается. Мы все знаем, что умрем, но мало на свете людей, до которых это доходит. Есть истины, которые человек знает умом, но они не доходят до его сердца, он их не чувствует.

Болезнь – это, в каком-то смысле, частичная смерть. Я бы даже сказал, что если болезнь – это «частичная смерть», то смерть – это «полная болезнь». Болезнь, доведенная до конца, где от здоровья уже ничего не осталось, – это и есть смерть. Поэтому опыт болезни – это всегда опыт смерти.

Больному человеку многое видится по-другому. Ему становится страшно подойти неготовым к смерти. Я вспоминаю одного человека. У него все в жизни было нормально. Были незначительные болезненные ощущения в теле, на которые он не обращал внимания. Потом его проверили, назвали нехороший, очень страшный диагноз. Врачи сказали, что есть серьёзная опасность, что жизнь скоро закончится, надо лечиться, и не обязательно лечение будет успешным. Это его потрясло. До этого он о вечности, о Боге никогда особенно не задумывался. Отрицать не отрицал, в то же время, как и многие люди, не нуждался в вере. Такие люди говорят: «Может быть и так. Но сейчас меня волнуют совершенно другие вопросы, и я не этим живу. Может, когда-нибудь дозрею до этого, но сейчас не вижу особого смысла на этом останавливаться». И когда он подумал о том, что, возможно, он скоро умрет, он, наконец, понял, что действительно важно в этой жизни, и начал открывать реальность духовного мира…

Я убежден, что для каждого человека главными являются вопросы о смысле жизни и о смерти. Человек должен об этом думать. Он должен понять, для чего он живет, и чем для него станет смерть. Если человек эти вопросы отодвигает, он не развивается внутренне и может не состояться как человек. Жизнь пройдет мимо, и когда он спохватится, будет уже слишком поздно.